Волшебный квартет
Шрифт:
Иоланда слезла на землю.
— Как-нибудь выживет,— сказала она.— Он может питаться семенами и плодами.
— Оуррк! — прокричал попугай.
— А красивая птица,— заметил аббат.— Куда эффектнее, чем наши павлины.
Попугай поднялся в воздух и стрелой полетел к аббату. Тот попытался увернуться, но попугай уселся ему на плечо.
— Спасигосподьмоюдушу! — завопил он.— Спасигос-подьмоюдушу! Спасигосподьмоюдушу!
Харкорт усмехнулся и сказал:
— Я думал, он это говорит, только когда висит вниз головой.
—
Аббат покосился на попугая. Тот игриво щелкнул клювом, едва не достав до его носа.
— А ты ему понравился, аббат,— сказала Иоланда. — Он понял, что ты тут единственный добрый человек.
— Девушка,— строго сказал аббат,— я буду тебе очень благодарен, если ты не станешь меня подначивать.
Харкорт услышал какой-то шорох в густом кустарнике, которым зарос ближний склон оврага. Он оглянулся и увидел, как над кустами взлетело вверх чье-то тело. Раскинув руки и болтая ногами, оно на мгновение бессильно повисло в воздухе и с глухим стуком шлепнулось на землю. Харкорт разглядел длинные седые волосы и белую бороду. В том, что старик мертв, сомнений быть не могло.
Харкорт выхватил из ножен меч. Но ни в кустах, ни где-нибудь поблизости никого не было видно. Все в овраге, казалось, дремлет в лучах полуденного солнца.
В тишине слышалось жужжание пчелы.
— Не повезло ему,— сказал Шишковатый.— На этот раз они решили не заставлять его вернуться.
Из кустов на склоне оврага донеслось чье-то хриплое хихиканье.
Глава 14
Путники поспешно двинулись на запад, высматривая место, где можно было бы устроиться на ночлег.
— Хорошо бы найти пещеру,— говорил задыхающийся аббат, стараясь не отставать от Харкорта.— Или кучу камней — хоть что-нибудь, к чему можно встать спиной, если придется отбиваться.
— Может быть, и не придется. Может быть, они нас не преследуют,— ответил Харкорт, хотя, если верить мурашкам, которые так и ползали у него по спине, надеяться на это не приходилось.
— Но ведь старика... Старика-то они убили и бросили к нашим ногам!
— Возможно, это просто предупреждение. Чтобы подтвердить все, что говорил старый великан.
— Было бы только к чему встать спиной,— сказал аббат,— и тогда пусть нападают хоть всем скопом.
— Помолчи,— сказал ему Шишковатый.— Береги дыхание, нам еще идти и идти. Иоланда отправилась вперед на разведку, может быть, найдет что-нибудь подходящее.
Сначала они шли молодым лесом, который понемногу становился все гуще. Кроны огромных, величественных деревьев сомкнулись над их головами в сплошной полог, сквозь который не видно было неба, не видно было ничего. Под пологом стояла тревожная тишина: ни одна птица не пела, ни один зверек не пробегал с шорохом под ногами. На плече у аббата, угрюмо нахохлившись, как будто подавленный
Харкорт думал о том, как им не повезло, что Нечисть так скоро о них узнала. Он надеялся, что, держась намного южнее римской дороги, они смогут дойти незамеченными до самого храма, а может быть, и дальше. Но теперь он понял, что надеяться на это было глупо. Он даже не мог припомнить, с чего бы у него вдруг могла появиться такая надежда. Теперь нужно было как-нибудь оторваться от преследователей, если только за ними действительно шли преследователи. До сих пор он не замечал никаких признаков их присутствия, хотя и был убежден, что они близко. Их было множество вокруг оврага, где жил старик, и Харкорт со своими друзьями явились туда, как в западню. Хотя, если старый великан сказал правду, Нечисть знала об их появлении задолго до того, как они дошли до оврага.
— Мы неправильно сделали,— сказал аббат,— что не задержались еще немного, чтобы похоронить старика как положено.
— У нас нет времени на всякую ерунду,— возразил Шишковатый.— Он мертв, и для него ничего сделать уже нельзя.
— Я сделал все, что мог,— сказал аббат.
— Ты только зря потратил время,— сказал Шишковатый,— пока бормотал над ним и делал всякие каббалистические жесты...
— Ты прекрасно знаешь, что это никакие не каббалистические жесты!
— Замолчите оба,— сказал Харкорт.— Хватит препираться.
До захода солнца оставалось еще около часа, но в лесу стало темнеть, и хотя до сих пор стояло безветрие, теперь вдруг поднялся сильный ветер. Огромные деревья стонали, сгибаясь под его напором, по воздуху летели листья и всякий мусор.
— Гроза,— пробормотал аббат.— Только грозы нам сейчас не хватало.
— Может быть, обойдется несколькими порывами ветра,— сказал Шишковатый.— Дождя пока нет. А даже если и начнется, нам мокнуть под дождем не впервой.
Они упорно шли вперед и вперед, пригибаясь, чтобы устоять против ветра, от которого их отчасти защищал лес. В конце концов ветер утих, деревья перестали стонать и гнуться. Сквозь листву начали время от времени сверкать молнии, и откуда-то издалека доносились раскаты грома.
Лес неожиданно кончился, и они вышли на берег реки. Здесь их ждала Иоланда.
— Я не могла найти то, чего вы хотели,— сказала она,— но на реке есть островок. Может быть, он годится.
— Островок — все-таки лучше, чем ничего,— сказал Харкорт.— Если покажутся великаны, мы сможем заметить их издали.
— Это какой-то странный островок,— сказала Иоланда,— Он не похож ни на один остров, какие я видела. Это кипарисовый островок.
— Кипарисовый островок? — переспросил Харкорт.
— Островок, заросший кипарисами. Там еще мрачнее, чем в этом лесу.
— В наших местах кипарисы редкость,— сказал аббат.— Они попадаются лишь кое-где, куда их завезли когда-то из далеких стран.