Волшебный локон Ампары
Шрифт:
— О коэффициенте сказано не столько для вас, ваша честь, сколько для экспертов соответствующего профиля.
— Признаюсь — я одна из них. — Она поджала тонкие губы. — И последние два вопроса… Эластичную наголовную маску с чертами вашего лица вы видели этой ночью в единственном экземпляре? И никогда раньше не доводилось вам видеть такую?
— Никогда, — сказал он уверенно. — Единственный экземпляр я видел на голове стратига операции «Каннибал» Шупара Ярары, или — как его еще называли — рыцаря Стальной Перчатки Эреба Лютера Мефра.
— Благодарю за обстоятельные ответы. — Она,
— Всего один. — Кир-Кор повернул плоскость афтера в сторону скрина. — Вы случайно не осведомлены, по какой траектории попал сюда мой скрин?
— Нет. В траектории скрина есть что-нибудь особенное?..
— Еще не знаю. Благодарю, ваша честь, и буду рад понадобиться вам снова. До связи?
— Расчет скрина… спросите у экзарха. Он вас опекает, и коэффициент полезного действия его опеки даже выше, чем у небезызвестной группы «Зелегра». До связи.
Лицо эвгины растворилось в молочно-белом тумане, поверхность афтера приобрела обычный зеркальный блеск. Минуту Кир-Кор стоял перед зеркалом неподвижно, затем взглянул на свое отражение, вернулся на кухню. И ему показалось, будто в замысловатых узорах фирменного знака на лицевой панели музыкально-кулинарного бастарда проступает слово «Зелегра». Сверхсовременное кухонное оборудование всегда его забавляло, но сейчас очень хотелось есть. И хотелось спокойно обдумать свое положение.
Какое-то странное, непонятно почему возникшее недовольство собой мешало сосредоточиться на кулинарно-операторских манипуляциях. Тем не менее отягощенное оперно-симфоническим содержимым чрево кухонного агрегата выдало рассеянному клиенту прозрачное блюдо с зеленым луком, сладкую булку, узкогорлый графин в виде жирафа с неизвестным напитком бордового цвета и нечто напоминающее в первом приближении свернутую в спираль ливерную колбаску — почему-то с запахом кофе. А потом одно за другим пошли выкатываться и заполнять прозрачный поднос круглые, наполненные ванильным кремом пирожные… Все это Кир-Кор — не без сомнения, но и без особого промедления — переместил в уютно обставленную керамикой и хрусталем буфетную, сел за стол, вынул из графина жирафью стеклянную голову-пробку. Стол был рассчитан на восьмерых и соответственно сервирован.
— Господа, — обратился Кир-Кор к спинкам пустующих стульев, — я предлагаю поднять бокалы «бордо» за наш спиритуальный интим под белым знаком Ампары! — На спинках резьбой по дереву были изображены изящные фигуры гибких леопардов.
Воздух в помещениях апартаментов поколебала трель резкого, как сигнал тревоги, громкого звона.
— Однако!.. — пробормотал Кир-Кор, разглядывая содержимое бокала на свет. Это был отличный виноградный сок мускатного вкуса и запаха. — Пардон, господа, к нам, кажется, гости. Открыть? Для начала надо взглянуть сквозь афтер входной двери…
В буфетную он вернулся с Алехандро Эроховерро.
Изгнанник экседры шумно задвинул под себя тяжелый стул, наполнил бокал до краев:
— Благородный запах муската… Салюд, амиго!
Кир-Кор смотрел на него с интересом. Как-то не
Коммуникатор привычным движением воткнул край бокала куда-то в бороду под усами — в одному ему известное место деления волосяного покрова. Невнятно прорычал что-то вроде: «Чертовы скромники… табу у них на вино!..» — и благополучно выцедил все, что было в бокале. Затем с совершенным неодобрением покосился на «ливерную колбаску».
— Это что?
— Согласно рекламе — Борсдорфский бинештих со штрейзелем типа кляйскюхель. Без особых, впрочем, гарантий.
— Есть сомнения?
— Да. Возможно, я допустил операторский промах.
— Какое счастье, что я отучил себя от калорийной немецкой кулинарии.
Друг грагалов исчез за кухонным порогом, и вскоре апартаменты потрясли звуки ликующих труб из второго акта «Аиды». Результат увертюры был изумительно скороспелым: не успел угаснуть кульминационный аккорд — на столе появилось широкое искристо-зеленое блюдо, наполненное янтарными кусками обжаренного в масле лосося. Коммуникатор с треском, стуком и звоном освободил пространство для еды, разметал салфетки, наполнил бокалы, швырнул куртку на стул. Судя по масштабам приготовлений, трапеза предстояла серьезная.
— Я голоден со вчерашнего вечера, — сообщил Алехандро, плотоядно сузив глаза, и первый кусок лосося исчез в густой бороде. — Прошу!
Ел он быстро, сосредоточенно. Кир-Кор составил ему компанию, и дуэтом они в пять минут ополовинили блюдо.
— С луком вкуснее, — обнаружил Кир-Кор.
— Я принципиальный приверженец монодиеты, — возразил Алехандро, сгреб зеленые сочные перья, сложил в пучок и с хрустом употребил.
Сотрапезник не смог удержаться от комплимента:
— Замечательная еда. Лихо ты разобрался с кулинарно-музыкальным чудовищем.
Принимаясь за сладкое, приверженец монодиеты ответил:
— По странному совпадению ваш покорный слуга — президент и ведущий конструктор фирмы, которая производит эти чудовища. Между прочим, фирма называется «Зелегра».
— Ах, как в мире все взаимосвязано! — неуклюже сманеврировал Кир-Кор. — Значит, ваша фирма — колыбель этих… гм…
Бородач на несколько секунд отвлекся от десерта:
— В основу целевой политики нашей фирмы заложен вполне романтический смысл. Фирма финансирует пропаганду идей группы эксальтадос под уже знакомым тебе девизом «Зе-Ле-Гра!» Мы входим с этим девизом в каждый дом, где есть кухня. Покажи мне дом, где ее нет!..
Кир-Кор изрядно смутился и стал зачем-то произносить громоздкие общие фразы о признательности и уважительном отношении новастринских отпускников к носителям усиливающихся новых тенденций, способных весомо влиять на взаимопонимание членов полиастрального общества. Алехандро рассеянно слушал все это и молча жевал, предоставляя грагалу самому выпутываться из лабиринта сложных фразеологических построений. Внезапно спросил:
— Что у тебя было ночью с бандой пейсмейкеров?
— Откуда знаешь? — удивился Кир-Кор.