Волшебный миг

Мэтьюз Патриция

Хуана была такой счастливой, какой Мередит никогда еще не видела ее, с восторгом она выполняла свои обязанности. «Просто удивительно, — думала Мередит, — в отсутствие Рикардо девочку как подменили».

Ей было неловко признаться в этом самой себе — но без Рикардо и ей стало спокойнее. Ведь с того дня, как он освободил ее от Габриэля Моралеса, она постоянно находилась в его обществе; и теперь молодая женщина с удовольствием пребывала наедине с собой.

Живя в полной праздности и наслаждаясь ею, Мередит даже засомневалась,

так ли уж ей хочется вернуться к неудобствам и тяжелой работе на раскопках. Но конечно, это настроение скоро должно пройти. Она никогда не жила без забот и знала, что от ничегонеделания просто задохнется.

Однако пока что ей нравилось вот так бездельничать, восстанавливать силы и наводить порядок в своих мыслях.

На четвертый день ее пребывания в коттедже ненадолго заехал Луис Мендес. От Рикардо не было никаких новостей; Мендес сообщил Мередит, что, увы, не обнаружено также никаких следов ни Купера, ни пропавших сокровищ.

— Я начинаю падать духом, Мередит, — сказал он. — Если сокровища у Купера, он уже должен был попытаться уехать с ними.

— А может, он уже сделал это? Я хочу сказать — уже уехал? В таком случае мы ничего и не узнаем о нем.

Мендес кивнул с унылым видом.

— И скорее всего не узнаем никогда. — Он встал, собираясь уезжать. — Если появится что-то от Рикардо, я тут же дам знать.

— Надеюсь, с ним ничего не случится, — обеспокоенно сказала Мередит, — я считаю, что он сделал глупость, отправившись на розыски. Он ведь не…

— Не годится на такие дела. — Мендес снова кивнул. — Я знаю, дорогая. Безрассудство не к лицу ученому. Я закажу молебен за его благополучное возвращение.

Посещение Мендеса растревожило молодую женщину, и она даже рассердилась на него за вторжение в ее идиллическое существование, хотя и понимала, как она не права. Мередит провела беспокойную ночь, долго не могла уснуть, ее одолевали тревожные мысли о Рикардо.

Уснула она перед самым рассветом, но едва взошло солнце, как она уже поднялась и побежала на пляж, прихватив полотенце и закутавшись в кусок ткани, который она сбросила перед тем, как войти в воду. Спустя какое-то время беспокойство ее улеглось, она расслабилась.

Мередит не знала, сколько прошло времени, когда вдруг она услышала голос. Ее звали по имени. Она встала — место было неглубокое — обратила внимание, что солнце уже стоит довольно высоко; потом увидела Хуану, машущую ей рукой.

— Что там такое, Хуана? Я скоро приду завтракать.

Не думала, что уже столько времени…

— Не то, сеньора Мередит. — Хуана улыбалась. — К вам гости.

— Гости? — Мередит нахмурилась, потом голос ее поднялся до крика. — Рикардо вернулся?

— Не-е-е-а сеньора. — Хуана обхватила себя руками; вид у нее был таинственный и довольный.

— Но кто же тогда?

— А вы идите. Он ждет.

Он? Недоумевая, кто бы это мог быть, Мередит вышла из воды, вытерлась и завернулась в ткань.

Потом поспешила к коттеджу. Хуаны нигде не было видно, но и никого другого тоже.

Она помешкала на нижней ступеньке коттеджа, заметив какое-то движение за бамбуковой занавеской, и тут кто-то вышел на веранду. Это был Купер Мейо!

Он подошел к лестнице; сигарный дым тянулся следом за ним. Сдвинув шляпу на затылок, он оперся о столб веранды и с ухмылкой смотрел на Мередит.

А та словно оцепенела на месте. Она никак не ожидала увидеть его, вообще не ожидала, а он явился и смотрел на нее с ленивой усмешкой как ни в чем не бывало. Она заметила, что он свежевыбрит, что щеки у него блестят, что на нем белый костюм, как следует вычищенный и отутюженный. Сапоги тоже сияли. Франт франтом.

Наглость, просто невиданная наглость! Сердце у Мередит забилось быстро-быстро, и ее захлестнула волна ярости.

А Купер протяжно проговорил:

— Привет, леди босс!.. Полагаю, больше можно ничего не добавлять, а?

— Вы… вы… — Мередит показалось, что она сейчас задохнется; пришлось замолчать и откашляться. — И у вас хватает наглости являться ко мне! После всего, что вы сделали!

Купер пожал плечами:

— Я никогда не утверждал, что я совершенство.

— Полагаю, сейчас вы будете утверждать, что не крали никаких сокровищ?

— О нет, украл, и бессмысленно заявлять об обратном. Единственное, что я могу сказать, это… — Тут он из приличия напустил на себя смущенный вид. — Я сожалею, Мередит, так сожалею, что и сказать не могу. Но поймите одну вещь… Я сожалею только потому, что навлек на вас неприятности. По моему разумению, это не было настоящее воровство.

— Вот как? А что же это было?

— Позвольте я изложу вам, как я на это смотрю…

Ваш муж утверждал, что весь этот хлам пролежал там нетронутый примерно тысячу лет. Верно?

— Что-то вроде того. — Мередит не сводила с него глаз, она была заинтригована, гнев ее до поры стих. — Но какое это имеет значение?

— А люди, которым принадлежали все эти вещи, умерли примерно столько же лет назад. Верно?

— Конечно, но…

— Значит, люди, которым все это принадлежало, умерли, и умерли так давно, что у них, черт побери, не осталось законных наследников. Так кому же теперь принадлежат эти сокровища? Вам? Мне? Сдается, что у меня столько же прав на них, как и у любого другого.

— Никогда в жизни не встречалась с такой странной логикой! Украденные вами вещи — образцы материальной культуры, они принадлежат всему миру. А прежде всего — правительству Мексики!

— Естественно, вы должны так говорить, учитывая, кто вы есть. Но я смотрю на вещи иначе.

— Купер, это самый фантастический разговор, который я когда-либо… Но не важно, кому, по вашему мнению, принадлежат сокровища, важно, что вы совершили преступление, и когда вас поймают, вы попадете за решетку.