Волшебный полигон Москва
Шрифт:
Далекий низкий гул прервал его размышления. Через мгновенье земля под ногами заходила ходуном.
Затем последовал страшный, пронизывающий душу рев.
…Зловещее войско вползало в город.
Словно хищные птицы, меж домов со стрекотом шныряли боевые вертолеты, ловко уворачиваясь от рекламных щитов и паутины проводов. Стволы танковых орудий, словно принюхиваясь, обшаривали пространство в поиске жертв. Солдаты голодными глазами пожирали пространство. Из оскаленных ртов капала слюна.
То, что должно было защищать
– Проклятье! – шипел генерал, нервно взмахивая черными крыльями. – Где же люди? Где жители? Куда они подевались?
Генерал грозно восседал на броне штабного вездехода. Вездеход, такой же страшный и нелепый, как и все войско, мял гусеницами газон какого-то бульвара. Генерал, оглядывая окрестности, не пользовался биноклем: его взор стал острым и ясным, как самый совершенный прибор.
– Товарищ генерал! – взбив крыльями воздух, на броню мягко спрыгнул полковник – начальник войсковой разведки. – На Воробьевых горах замечено массовое скопление вооруженных людей. Там какой-то конфликт назревает…
– Война! – сверкнув глазами, произнес генерал. Произнес со смаком, будто говорил о чем-то самом приятном и дорогом. – Война – это то, что надо! Давно уже пора уже заняться делом. Наведем здесь порядок, как ты считаешь?
– Наведем! – осклабился полковник, – Чью сторону будем поддерживать?
– Ничью, – отрезал генерал. – Все, кто возьмет в руки оружие – враги…
На крышу вездехода обессиленно шмякнулся какой-то майор. Генерал свирепо насупился. Майор просительно поднял когтистую лапу: он пытался восстановить дыхание.
– Товарищ генерал! – срывающимся голосом заговорил он. – В районе Останкинской телебашни упало три вертолета. Похоже, их сбили, когда они пытались совершить наблюдательный облет…
– Ага! – генерал будто бы даже обрадовался. – Замечательно! Вот враг и показал свое лицо! Передайте по колонне – идем к Останкино на расстояние прямой видимости!
– А как же Воробьевы горы? – пробормотал полковник.
– Успеем, – отмахнулся генерал, – Все получат свое…
…Они наблюдали, как два штурмовика, что пытались пройти на расстоянии метров пятидесяти от башни, были попросту отшвырнуты в сторону, словно назойливые насекомые. Пилоты успели катапультироваться, а самолеты, столкнувшись в воздухе, огненным клубком рухнули на деревья сквера.
Три танка, что пытались подойти на расстояние стрельбы прямой наводкой, были, как будто, вбиты в землю несколькими страшными ударами гигантской невидимой руки.
Генерал в бешенстве рычал. За его спиной выросла батарея установок залпового огня.
За коротким взмахом руки последовал грохот и гулкий свист десятков стартующих ракет.
Подножие телебашни окуталось жидким пламенем. Генерал злобно захохотал, воздев к небу черные кулаки. Ну, какая сила может что-то противопоставить мощной и отлаженной армейской машине?
Не успел рассеяться дым, а генерал уже понял: пространство вокруг башни оставалось по-прежнему нетронутым. Он мигом пришел в немыслимую ярость. С ревом он кинулся на адъютанта и буквально разорвал того на
Немного успокоившись, но ничуть не усомнившись, генерал отдал самый серьезный в своей карьере приказ…
– Но… – пробормотал полковник, осторожно стирая с лица капли крови адъютанта, – как же так? Атомные снаряды – в центре города…
Генерал резко вскинул взгляд на непонятливого подчиненного:
– Какой, к дьяволу, город?! Это самое адское место на Земле! Посмотри, что оно сделало с нами! А что оно сделало с жителями? За периметром Локализации у нас осталось полторы сотни миллионов человек… О чем это я? К черту! Мы должны выжечь эту язву – и все тут!
…К самоходной гаубице шустро подъехал транспортер в сопровождении «Урала» с солдатами. Солдаты посыпались на землю, как семечки, и мигом бросились к транспортеру. С видимым усилием из того был извлечен массивный контейнер. Страшный на вид подполковник – с рваными в клочья, будто обожженными, крыльями – набрал на кодовом замке в крышке контейнера некую комбинацию цифр. Солдаты откинули крышку и окружающее пространство осветилось зловещим малиновым светом.
Это был артиллерийский снаряд с особой, отличающей его от прочих, маркировкой. Но сейчас не было видно этих стандартных знаков. Потому, что снаряд попросту излучал смерть. И даже изуродованные Игрой, страшные сами по себе, солдаты с опаской поглядывали на этот сгусток смертельной энергии.
– А ну, что уставились! – прохрипел подполковник. – Снарядов не видели? Взяли – и в башню!
Снаряд передали артиллеристам в боковой люк самоходки. Солдаты со священным ужасом смотрели на собственные руки, которые светились теперь таким же, но более тусклым, малиновым светом…
– Огонь! – сладко дрогнувшим голосом протянул генерал.
Гаубица ухнула.
Солдаты и офицеры, зажав руками глаза попадали на землю.
Только генерал смотрел вперед немигающим взглядом. Он знал, чувствовал, что его новое тело способно выдержать вспышку ядерного взрыва.
– Раз… два… – прошептал генерал.
На счет «три» Москва должна была остаться без своего символа, принесенного в жертву борьбы с неизвестным противником.
Но произошло странное.
Вспышка действительно имела место, и генерал почувствовал, как его тело пронизывают потоки гамма-излучения. Но вспышка была куда слабее ожидаемой, а буйство огня и ураган вздыбленного грунта оказался заключенным в невидимую сферу радиусом не более ста метров. И самое странное: следом за вспышкой не последовало причитающегося грохота и характерной взрывной волны.
Генерал с открытым ртом с изумлением наблюдал за происходящим. Солдаты и комсостав неуверенно зашевелились на земле и стали подыматься на ноги. Опаленный подполковник уже отдавал приказ выгружать второй контейнер…
И тут генерал почувствовал: вокруг что-то изменилось.
Сначала мелко-мелко, а затем все сильнее, завибрировала земля. Откуда-то донесся еле различимый невероятно низкий, но чудовищно мощный гул, который нарастал и грозил в итоге сравняться со звуком ядерного взрыва.