Волшебный пояс Жанны д’Арк
Шрифт:
Красивая.
Ей к лицу и строгое синее платье с белым воротничком, и короткая стрижка, и даже очки…
– Какая комедия, дорогая? – Ольга подцепила ножом кусок сливочного масла. – Я действительно любила сестру…
– Ну да… конечно… любила… – Алла произнесла это так, что всем стало очевидно: в эту самую родственную любовь она не верит нисколько.
– Рисуется, – шепотом произнес Игорь, который устроился рядом с Жанной, и она еще не определилась, как ей к этому соседству
Пожалуй, Игорь был симпатичен.
Светловолосый и светлоглазый, загорелый докрасна, с лицом открытым, с улыбкой, которая не выглядела вымученной. И одет нарочито скромно. Никаких костюмов и галстуков – светлые джинсы и рубашка с короткими рукавами.
– Алла думает, что если она будет хамить людям, то бабка оценит это…
– Почему? – так же шепотом поинтересовалась Жанна.
Игорь держался просто. Сделок не предлагал, но и не смотрел на нее как на чужого лишнего человека.
– Потому что старуха не устает повторять, будто ценит в людях прямоту. Только прямота – это одно, а хамство – совсем другое… Аллочка наша не понимает…
– Вы ее не любите.
– Сложно любить человека, у которого в жизни одна цель – наговорить другим как можно больше гадостей…
В чем-то он был прав.
– Ты ешь, – посоветовал Игорь, подвигая к Жанне блюдо с мясным рулетом. – И Алку не слушай…
– Спасибо.
– Игорек, ты новую жертву нашел? – продолжала Алла. – Смотри, Жанночка, Игорек у нас – существо ветреное…
– А тебе только серьезные отношения подавай, – огрызнулся Игорь, но вяло, скорее исключительно для поддержания беседы.
– Что в этом плохого?
– Ничего, Алла… Я уверен, когда-нибудь ты встретишь своего принца… прекрасного, а главное, с крепкими нервами, поскольку иной тебя не выдержит.
– У меня просто, в отличие от некоторых, характер имеется, – Алла гордо вскинула голову и покосилась на Алицию Виссарионовну, которая делала вид, что происходящее вокруг совершенно ее не интересует.
Лгала.
Жанна чувствовала и интерес, и… разочарование. Вот только в ком?
– Аллочка, – отозвался Игорь, – не надо путать характер с дурью, это понятия разные…
Алла хотела ответить, но подали горячее, и на некоторое время за столом воцарилась тишина.
И все-таки кто звонил?
Алла? Голос в трубке был искажен… и ведь можно купить такую штучку, которая его меняет? Можно… и в ее характере поступок… или Жанна просто так решила? Николай? Он ест молча и вовсе выглядит полностью погруженным в собственные мысли. Игорь? Дружелюбный свойский парень…
Ольга? Не тот возраст, но…
Кирилл?
Он за обедом отсутствует, но факт этот не вызывает удивления, и значит, такое случается…
– А ты,
– На выходные…
– И как долго эти выходные продлятся? – ехидно спросила Алла. – Ничего личного, просто интересно. У Игорька вон третий год кряду выходные… или этот… творческий кризис.
– Я художник, – Игорь произнес это шепотом. – А с точки зрения Аллы – бездельник.
– Бездельник, как есть бездельник. – На слух Алла точно не жаловалась. – И бездарь, признай уже наконец, Игорек…
– С чего бы?
– С того, что тебе это умные люди говорили. Наш Игорек, – теперь Алла обращалась к Жанне, на которую смотрела, не давая себе труда скрывать презрение, – возомнил себя великим живописцем. И денег у бабушки выпросил на персональную выставку… организовал… И что в итоге?
Игорь молча уставился в тарелку. Но Алла не собиралась вот так просто отпускать жертву, тем более что жертва эта выглядела покорной, беспомощной даже.
– А в итоге все те… уважаемые люди, – с величайшим удовлетворением произнесла она, – которых Игорек удосужился пригласить на открытие, сказали ему правду…
– Это зависть.
– О да… зависть, не иначе… Если интересно, Жанночка, я дам тебе почитать пару статеек… как там писали? Крепкий ремесленник? Лишенный искры истинного таланта? Подражатель? Копиист?
Слушать это было неприятно, тем паче что каждое слово заставляло Игоря стискивать вилку. И в какой-то момент Жанне показалось, что сейчас он этой вилкой ударит Аллу.
– И вот с той самой поры Игорек у нас пребывает в состоянии глубокого душевного кризиса…
– Сочувствую, – тихо сказала Жанна, но не настолько тихо, чтобы не быть услышанной.
– Ему все сочувствуют. И он этим пользуется. Поэтому, Жанночка, не попадайтесь… Сочувствие – прямой путь к паразитизму… то есть я имею в виду, что паразитировать будут именно на вас.
– Как-нибудь переживу.
Чем дальше, тем меньше хотелось оставаться в этом доме, а с учетом того, что и изначально оставаться в нем не слишком-то хотелось, Жанна испытывала почти непреодолимое желание сбежать.
– Переживешь, конечно, – легко отозвалась Алла. – Тебе ведь не впервой переживать, верно? И… полагаю, страдающий гений – твой типаж?
– Алла, – с притворным упреком произнесла Ольга, – не надо трогать Жанночку… все мы совершаем ошибки…
И Жанна четко осознала, что ее жизнь, частная и закрытая для посторонних глаз, давным-давно лишилась всяческой приватности. Каждый из тех, кто сидел за столом, знал про Жанну если не все, то многое. И от этого их знания становилось невыносимо стыдно.