Волшебный туман
Шрифт:
Его пальцы занемели, так как Рори слишком сильно связал запястья. Несмотря на боль, Весли отвесил ей изысканный поклон:
— Миледи, ваше желание для меня закон. — Она недовольно поджала губы, но в ее сверкающих глазах он заметил мелькнувшее сожаление.
— Теперь я знаю, что в Ирландии нет больше волшебства, — прошептала она больше для себя, чем для него.
Боль от содеянного сдавила грудь Весли, Он пришел в эту страну, чтобы выведать секретные сведения у Кэтлин Макбрайд и уничтожить руководителя Фианны. Вместо этого сам оказался захваченным в плен. Чтобы выкарабкаться из этой запутанной ситуации, он должен
— Прости меня, Бог, за причинение боли женщине, — пробормотал он.
Она резко натянула веревку, которой он был связан.
— Что ты бормочешь там, англичанин?
— Я бы никогда не напал на тебя, если бы знал, что передо мной женщина.
— Английский рыцарь, — произнесла она с издевкой, — ты не можешь пронзить шпагой женщину, но смог украсть нашу землю и заставил нас голодать. Глупо с твоей стороны, потому что я не стану колебаться, убивая тебя.
— Тебе это почти удалось, — нотки недоверия прозвучали в его голосе. — Но спасибо за то, что пощадила меня.
— Рано благодаришь меня, мистер Хокинс. Возможно, вскоре ты пожалеешь, что не умер быстрой смертью в бою вместе со своими товарищами. — Она сжала коленями бока лошади и направилась к лесу. Веревка туго натянулась. Весли наклонился вперед, споткнулся, но удержался на ногах. Ему пришлось почти бежать, чтобы успевать за идущей рысью лошадью. Дыхание участилось и стало хриплым, в боку закололо.
Воины Кэтлин окружили их, некоторые ехали впереди, некоторые прикрывали с тыла. Весли насчитал не более дюжины мужчин. Всего дюжина, хотя Кромвель уверял, что ударная сила Фианны равна лучшему легиону круглоголовых.
Спотыкаясь о камни и пробираясь под ветками, он пытался сравнить эту новую для него Кэтлин с легкоранимой женщиной, которую он встретил на прибрежной полосе. Уже тогда он догадывался о твердости ее характера, но не смог оценить его силу. Весли вспомнил, что хотел спросить ее, какие мысли скрываются за печальным взглядом. Теперь ему не нужно было спрашивать об этом, он знал.
Кэтлин Макбрайд — вождь Фианны. Воплощение Жанны дАрк, многострадальной девы Орлеана. Столетие назад эта молодая женщина, одержимая благородной идеей патриотизма, привела мужчин к победе и положила конец притязаниям англичан на французский трон, хотя и действовала не совсем обдуманно. Мужчины, в три раза больше и старше ее, подчинялись ее любому приказу. «Такая женщина редкость, и представляет опасность», — подумал он, содрогаясь. Мужчины идут за ней в бой, враги страшатся ее, а Весли был тем человеком, который должен был остановить ее.
— Что? — спросила она через плечо. — Вы прямо как спящий святой, мистер Хокинс. Шепчете свои молитвы?
Ее ярость утихла, однако это не облегчало его положения.
— У меня теперь много времени для размышлений, Кэтлин Макбрайд.
— Да? И о чем же вы думаете сейчас?
— О Жанне дАрк, — сказал он, стараясь не дышать слишком тяжело.
— Жанна дАрк? А кто это? Ваша любовница?
— Разве ты не знаешь? — он споткнулся.
— Я же сказала, мистер Хокинс.
— Я
— Возможно, вы не проживете достаточно долго для этого. — Ее смех резанул его как ножом.
Какое-то время они двигались молча. Весли ощущал на себе подозрительные взгляды воинов. Боже, какие виды пыток держат они про запас для него? Он избежал участи быть замученным до смерти в Тибурне, напомнил он себе. Он избежит этого несчастья и на этот раз. Ради Лауры. Ее образ пробился сквозь угасающее сознание. Бог знает, что Кромвель сделает с невинным ребенком, если Весли потерпит неудачу. Если потерпит неудачу. Если потерпит неудачу…
Эта ужасная мысль отдавалась в его мозгу с каждым вызывающим боль шагом. Кэтлин не захотела замедлить свой наказующий темп. Лес с его колючими кустарниками становился все более непроходимым, а земля все жестче. Ступня Весли ударилась обо что-то твердое и острое. Дикая боль пронзила ногу и охватила огнем все тело. В глазах потемнело. Заставляя ноги двигаться и призывая гордость преодолеть желание упасть на землю, он почувствовал, что от боли теряет контроль над собой, соскальзывает в бездну бессознательного покоя.
Весли сконцентрировался на внутреннем свете, и его дыхание стало не таким учащенным. Ему удалось, как всегда, добиться, чтобы этот пульсирующий в нем свет образовал горящий щит, предохраняющий его от боли и страданий.
— Мистер Хокинс? Мистер Хокинс! — дошел до его создания мелодичный голос Кэтлин.
Сознание возвращалось медленно. Стиснув челюсти от невыносимой боли, Весли открыл глаза. Мысли разбегались, он не мог их собрать воедино. Военный отряд остановился. Шатаясь от боли и истощения, он попытался оценить обстановку. Они забрались на предгорье с западной стороны озера. Неглубокие пещеры, прикрытые сухими тростниками и кустами, усеивали утесы. Легкие струйки дыма тянулись из одной из них. Кэтлин спешилась. К ней быстро подбежала девочка и взяла поводья.
— Спасибо, Бригитта, — Кэтлин ослабила веревку Весли. — Проследи, чтобы моего коня хорошо накормили и тщательно почистили.
Задыхаясь, Весли опустился на колени. Бригитта рассматривала его со страхом и трепетом.
— Он англичанин, моя леди?
— Да, — сказала Кэтлин, показывая глазами на Весли. — Обычный мужчина в панталонах в обтяжку.
— Я никогда раньше не видела круглоголового. А где же его рога и хвост?
Кэтлин рассмеялась. — Ты опять наслушалась рассказов Тома Генди. А теперь иди и присмотри за моей лошадью.
Продолжая оглядываться через плечо, девочка увела лошадь.
Кэтлин выдернула пробку из кожаной фляги и сунула ее Весли.
— Пейте медленно, — посоветовала она, — иначе вас вырвет.
Гордость Весли взяла верх над его страданиями. Он не хотел, чтобы Кэтлин видела, как его вырвет, и начал пить медленными глотками, наслаждаясь прохладной приятной водой, оросившей его пересохшее горло.
— Сколько мы прошли? — спросил он слабым хриплым голосом.
— Миль десять, наверно. — Уже рассвело, и золотисто-розоватый свет восходящего солнца придал ей облик ангела. Однако, сверкание ее глаз напомнило ему о таящемся в ней демоне. — Я приятно удивлена вашей стойкостью, мистер Хокинс. Я думала, вы сдадите после первой же мили. — Странная нежность смягчила ее непримиримые черты. — Как жаль, что вы не с нами.