Волшебный туман
Шрифт:
— Все еще скитаетесь, да? Затем она повернулась к Логану. — Что ты хочешь от меня?
— Я хочу, чтобы ты согласилась с моей ценой, Кэтлин Макбрайд, или из нашего брака не выйдет ничего хорошего. — С этими словами он выскочил во двор, свистнул лошадь, вскочил на нее и поскакал к своему дому в Брокач, расположенному в двадцати милях к северу.
Кэтлин потерла виски, чтобы смягчить тупую, пульсирующую боль. Но боль не утихала, и, оста-вив свои попытки, она направилась к пришедшим. Десять минут спустя послышались
— Госпожа! — позвал ее со двора юношеский голос.
— Курран, — она узнала его и, подобрав полы своих юбок, стремительно прошла через весь длинный зал мимо женщин за прялками, мимо отца и кучки детей, играющих в жмурки. Она знала, что никто из них не слышит, как тревожно бьется ее сердце.
Быстрая езда и резкий ветер разрумянили лицо Куррана Хили. Он спрыгнул с высокого, жилистого коня и слегка поклонился Кэтлин.
— Какие новости, Курран? — спросила она.
— Я был в доках, — сказал Курран напряженнно. Ему было четырнадцать лет, и он переживал из-за того, что ломался его голос.
— Дьявол тебя побери, Курран Хили, я велела тебе даже случайно не приближаться к докам Голуэя. Потому что, если такой здоровый парень, как ты, попадет в руки англичан, они кастрируют его, как весеннего жеребенка. Он вздрогнул.
— Клянусь, ни одна живая душа не заметила меня. Я видел торговые суда.
— Испанские? — взволнованно спросила она. Волнение пронзило ее так остро, что стало больно. Прошли уже месяцы с тех пор, как он в последний раз давал о себе знать.
— Английские. — Он пошарил в своей сумке. — Пусть моя госпожа и великий Боже простят мой грех, но я утащил для вас это. Она выхватила из его рук запечатанный пакет.
— Это письмо. — Она шлепнула юношу пакетом по груди. — Считай, что тебе крепко везет, Курран Хил и, потому что я должна бы выпороть тебя за то, что ты подвергаешь себя опасности.
Он потянул за бледный пушок, пробивающийся на подбородке.
— Уверен, моя госпожа, что в Клонмуре никогда и никого не пороли.
Побежденная его логикой и собственным любопытством, она вскрыла письмо.
— Это от капитана Титуса Хаммерсмита. — Она прикусила губу, затем произнесла ненавистное ей имя, — Оливеру Кромвелю.
— А что там, моя госпожа? Я не умею читать по-английски.
Она бегло просмотрела письмо. Мрачные предчувствия охватили ее. «Я окажу учтивый прием вашему агенту, который прибудет для осуществления этого большого дела… Это соглашение предвещает уничтожение ирландских кланов. С божьим благословением и помощью этого превосходного средства Фианна превратится в пыль под пятою справедливости…»
— А что такое «агент»? — спросил Курран.
От страха у нее засосало под ложечкой. Выдавив улыбку, она пояснила:
— Что-то похожее на жабу.
— Не может быть. Легенда гласит, что если привезти на корабле в Ирландию змею или жабу, то
— Не сомневаюсь, что с жабой Кромвеля именно так и произойдет.
— А если… не произойдет?
Она отбросила назад тяжелую копну волос. В это утро у Кэтлин не было времени заплести их.
У нее никогда не бывает времени вести себя так, как подобает леди.
— Тогда Фианна снова сядет на коней.
— А как насчет тайного средства? — Она нарочито рассмеялась.
— А кто или что на этой благословенной земле может победить Фианну? Мы посмотрим, что случится, когда змеи возвратятся в Ирландию!
Глава 2
— Вам повезло, — произнес приятный, с хорошим произношением голос. С очень хорошим произношением. Духовные лица в семинарии были бы удивлены, узнав, что святой Петр англичанин.
Весли попробовал поднять веки. Не смог. Попробовал снова. Безрезультатно. Раздраженный этим, он приподнял их пальцами. Увидел голубое небо и волнистые облака. Расплывчатые белые крылья плыли, подгоняемые ветром. Неужели он каким-то образом в конце концов избежал участи наездника сатаны?
— Что это? — хриплый голос вырвался из горла, поврежденного грубой петлей палача.
— Я сказал, — повторил голос святого Петра, — что вам повезло.
Весли нахмурился. Почему святой Петр говорит голосом, похожим на голос адвокатов юридической корпорации? Холодная тень упала на него. Он прищурился и сфокусировал взгляд на этой тени. Мантия с высоким воротником, а не одеяние ангела. Лицо, которое он увидел, не было лицом святого Петра.
— Боже мой! — воскликнул он. — Джон Терло! Вы тоже мертвы?
— Насколько я понимаю, нет.
Весли уперся локтями в твердое дерево и попытался подняться. Но почему так больно? Боль ведь не может сопровождать его в загробный мир! И солнце почему-то ярко светит, и он даже чувствует, как его сердце бьется в груди.
— Боже, я привык испытывать ненависть к вам, сэр, но сейчас я рад вам, как приходу весны.
В это время Весли услышал треск и скрип трущихся о старое дерево толстых веревок и увидел наполненные ветром паруса.
— Иисус Христос, я на корабле! — воскликнул Весли.
Терло чуть согнул колени, чтобы сохранить равновесие от толчка высокой волны, накренившей узкую палубу. — Здесь вы должны воздержаться от всех этих ваших папистских клятв.
Соблюдение правил и уважение к англиканской церкви было чем-то второстепенным для Весли по сравнению с тем, что с ним произошло.
— Последнее, что я помню, это то, что меня повесили на дереве Тибурнского холма (Дерево Тибурнского холма — виселица). — Он прощупал живот и грудь через рубашку, которая была на нем, и убедился, что меч палача не причинил ему никакого вреда. Терло нахмурился.