Волшебство без прикрас
Шрифт:
– А, что, потом? – не понял я.
– Как что? – переспросил Танкред, будто мой вопрос вершина тупости.
– Да, так. Ну, проникли мы в замок – хорошо. Но, дальше склада нам не пройти, Шебб ведь ясно сказал: «защита замка – произведение искусства».
– Внешний периметр – да, но внутри, как правило, все проще, – пояснил Шебберил, – триганы уверены в неприступности своих стен, и поэтому довольно беспечно относятся к внутренней безопасности.
– Как-то все… – я сделал недовольную гримасу и покрутил головой.
– Что не
– Не знаю. Получается, любой дурак может завербовать этого Жмура…
– Урри, – поправил меня Танкред.
– Ага, его, – продолжал я, – и проникнуть в замок.
– Ты сможешь? – ехидно спросил у меня Шебб.
– Нет.
– Вот и не выступай!
– Что?! – воскликнул я.
– Успокоились оба! – вмешался в нашу перепалку Танкред. – Если больше никаких предложений не будет, делаем так…
Глава 130
Дом Урри находился за городом и стоял особняком. Три этажа, высокий каменный забор и охрана – огромные обезьяноподобные существа с густым белым мехом.
– Что это за бугаи? – спросил я. Мы с Танкредом наблюдали за домом, сидя в санях, которые стояли неподалеку от дома купца.
– Йети, – ответил бородач.
– Выглядят грозно.
– Так и есть. Им лучше не попадаться…
Матушку Урри звали Ульвиссия. Это была солидная пожилая женщина, весом не меньше центнера и небольшого роста. Она вела довольно активный образ жизни, а на фоне остальных горожан, которые выходили на мороз исключительно по важному делу, Ульвиссия и, вовсе, была общественным деятелем и светской львицей. Этакая тусовщица, вокруг которой вращался весь цвет городского бомонда.
Что ни день, то какое-то мероприятие: отчетный концерт детской школы искусств, заседание клуба литераторов, концерт местной оперной знаменитости, гастроли молодых артистов из соседних городов, вернисажи и так далее, далее, далее.
– Вот, ведь, не сидится старушке, – сказал я, наблюдая, как она садится в карету. Сегодняшний вечер у нее был посвящен художественной выставке. В надежде, что знаменитая покровительница талантливых молодых людей обратит на них свое внимание, в город слетелось около трех дюжин нищих художников.
– Да, фрукт не простой, – кивнул Танкред. Он повернулся ко мне и добавил:
– Ты надел костюм, который я тебе принес утром.
– Угу, – недовольно буркнул я.
– Отлично, – сказал бородач, дернул за поводья и мы поехали следом за каретой Ульвиссии.
На подготовку к этому вернисажу ушло четыре дня. Мне предстояло прикинуться специалистом в живописи, который путешествует по мирам в поисках неизвестных дарований.
– Действуем, как тогда, с Дорой, – сообщил Танкред, пока мы ехали. – Помнишь?
– Опять зелье? – поморщился я.
– Нет, на его покупку нет времени.
– Шутишь?
– Отнюдь, – улыбнулся бородач, – ты и без того в её вкусе.
– Почему бы её просто не заколдовать? Заморок
– Слишком рискованно. Ты видел, сколько на ней всяких цацок? Любая из них может оказаться защитной, тогда мы не только облажаемся, но и обнаружим себя. Куда проще и надежнее, старый добрый интим.
Вернисаж проходил в городской картинной галерее – роскошное здание из камня, с высокими колоннами на крыльце и статуями на фронтоне, по слухам, построенное на деньги Ульвиссии. Карета старушки остановилась у парадного входа галереи, на ступенях которого толпилось несколько фигур. Вперед вышел статный мужчина в костюме с бабочкой. Он открыл дверь кареты, помог Ульвиссии выйти и проводил внутрь. Остальные гуськом потянулись за ними.
Мы с Танкредом наблюдали за этим из проулка напротив.
– Идем, – сказал бородач, спрыгивая с саней. Он широким шагом направился к галерее, а я последовал за ним.
Внутри было шумно и многолюдно. Играла живая музыка. Между гостей сновали слуги в белых сюртуках и с подносами в руках. Один такой – старичок с редкими седыми волосами, густыми бакенбардами и закрученными усами, преградил нам путь.
– Господа, позвольте ваши шубы, – учтиво произнес он.
Мы разделись, сдали ему одежду, и пошли дальше.
Мимо проходил слуга с подносом, на котором стояли фужеры с шампанским, ну или чем-то похожим. Я, тут же, взял парочку, для себя и Танкреда.
– Не увлекайся, – проворчал бородач, принимая из моих рук бокал. – Помни, зачем ты здесь.
– Такое забудешь. Мне нужно как следует нажраться, чтобы охмурить её, – ответил я и залпом осушил фужер.
Ульвиссия и две ее подруги, которые были рядом с ней на всех мероприятиях, стояли у пейзажа и, глядя на него, восторженно охали. Я, подошел к ним сзади, и, глядя на картину, брезгливо произнес:
– Мазок довольно поспешный…
Дамы обернулись и с удивлением уставились на меня, дескать: «что за манеры, молодой человек?»
– Ох, прошу прощения, при виде столь бездарной мазни, я напрочь забыл о правилах хорошего тона. Позвольте представиться: Евгений Кершов – коллекционер, – сказав это, я сделал учтивый кивок.
– Я, Лассетия, – протянув мне руку, представилась, одна из спутниц моей цели. На вид ей было около сорока, пышное платье, высокий белый парик и целая тонна пудры на лице.
– Очень приятно познакомиться, – сказал я, поцеловав её руку.
– Это, Мартия, – продолжала Лассетия, представив вторую спутницу матушки Урри. Она была в таком же пышном платье, только черного цвета и черном парике.
– Рад нашей встрече, – молвил я, и поцеловал руку Мартии.
– А, это, леди Ульвиссия, – с нотками торжественности произнесла Лассетия.
– Не может быть? – округлил я глаза. – Сама леди Ульвиссия? Польщен…
В общем, к концу вечера старушка пала под натиском моего обаяния и пригласила к себе на чашечку какавы с зефирами…