Волшебство для короля
Шрифт:
– Женщины, кстати, там не было. Во всяком случае, мы ее не нашли. Не понимаю, куда она могла подеваться?
Лайам болезненно сморщился, будто ребенок, собирающийся расплакаться, однако слезы не шли. Чувство вины парализовало его, сковало волю, заставило позабыть о своей ненависти к Эльдайну, к Уорден – в нем разгоралась ненависть к себе самому. «Ты бросил его, и палачи расправились с ним!»
– Об этом надо спросить у него, – мрачно заметила леди-пацифик.
Эльдайн взял пленника за грудки и сильно встряхнул. Потом еще и еще раз.
– Где она? Что ты с ней сделал, ублюдок?! – Силы оставили Лайама. Когда Эльдайн его отпустил, он безвольно осел на пол и привалился к стене. «Ты его бросил. Зачем? Чтобы тут же попасться?»
– Здесь он не заговорит! – буркнул Эльдайн и обернулся к Уорден. – Позвольте мне забрать его в каземат! Он скажет все, когда я над ним потружусь. Позвольте, пацифик! А вы пока займетесь поиском женщины. Возможно, она жива, просто спрятана где-то.
Уорден кивнула.
– Возможно. Да, я, пожалуй, схожу в дом Ненниев. Вы там все обыскали?
– Не слишком тщательно, – поспешно отозвался Эльдайн. – Обнаружив убитого рыцаря, я тут же решил дать вам об этом знать. Дежурные подсказали, куда мне направиться.
Они принялись переговариваться – спокойно, буднично, не обращая на пленника никакого внимания, впрочем, Лайам тоже не замечал их, полностью погрузившись в себя. «Это ты убил сэра Анка и погубил Маркейд! Ты вломился к ним в дом и втянул их в эту историю!» Робкий внутренний голосок вновь было принялся возражать, но Лайам не стал его слушать. Если бы ему удалось уйти, если бы он так глупо не угодил в расставленную ловушку, гибель семьи Ненниев не была бы, по крайней мере, напрасной. «Но ты ничего не смог! Ты попался, как последний болван. И теперь, даже если они и не заполучат реликвию, к королю она тоже не попадет. А им ведь только того и надо!»
Прикосновение жестких пальцев вывело Лайама из забытья. Резкий рывок вскинул ему подбородок.
– Ренфорд, вы видите мой амулет?
Лайам уставился на Уорден. Знаковый медальон высшего чина столичной стражи находился на месте, но никакого амулета на ней уже не было. Новым рывком леди-пацифик заставила пленника посмотреть на Эльдайна. Каплевидный камень теперь свисал с его шеи.
– Он защитит лейтенанта от заклятий вашего фамильяра. Вам это понятно?
Лайам с трудом кивнул, и Уорден, отпустив его подбородок, брезгливо отерла пальцы о край черно-белой туники.
– Возьмите его и постарайтесь узнать, куда делась реликвия и что случилось с леди Маркейд. Налицо заговор против короны, так что допрос с пристрастием допустим.
Эльдайн резким рывком поднял пленника на ноги. Тот не сопротивлялся.
– Слыхал, скотина? Допрос с пристрастием допустим!
Ошеломленный, терзаемый чувством вины, Лайам покорно позволил вытолкать себя из дома Кейда. На мостовой переминались с ноги на ногу двое скучающих миротворцев. Повинуясь приказу, они встали впереди арестованного.
– Смотрите
Миротворцы направились к улице Мастеров. Лайам шагал за ними, тупо разглядывая черно-белые спины. Стражи взяли наизготовку дубинки, один держал над головой зажженный фонарь. «Вот все и кончено. То, что останется от тебя после пыток, без промедления вздернут. Ты, считай, уже труп». Пленника охватила странная отрешенность, и ничто в мире, казалось, не имело теперь к нему отношения.
«Мастер, куда тебя тащат?»
Лайам вскинул голову.
«Ты где?»
«Чуть впереди, на третьей по счету крыше. Я успел вылететь, когда лейтенант заходил в дом».
Сзади лязгнул обнажаемый меч. Лайам почувствовал, как в его спину уперлось острие боевого клинка.
– Не забывай, что у меня амулет! – сказал Эльдайн и расхохотался. – Я защищен от заклятий твоей твари, но ты-то от стали не защищен!
Лайам опустил глаза.
«Слыхал? Убирайся отсюда. Лети во дворец и постарайся найти короля».
Эльдайн вкрадчивым шепотом продолжал:
– Не хочешь ли в том убедиться?
«Мастер, дворец усиленно охраняется. А королевские покои тем более. Туда не проникнет и мышь. Ты должен бежать».
Миротворцы свернули на улицу Мастеров и двинулись по ней вниз.
«Забудь об этом. У него амулет. Лети во дворец, осмотрись. Возможно, на месте тебе удастся что-то придумать».
Клинок ощутимо кольнул Лайама.
– Ну же, Ренфорд? Я не прочь посмотреть, что у тебя внутри!
Меч, направляемый твердой рукой, пронзил одежду и кожу. Лайам вскрикнул, рванулся вперед. Конвойные оглянулись.
– Что бы вы думали, парни, – воскликнул Эльдайн, – этот мерзавец уже дергается. Представляете, как он запляшет в петле!
Миротворцы сдержанно усмехнулись и зашагали дальше.
«Видал? Я уже труп. Лети к королю. Это приказ. Не вздумай ослушаться!»
«Ладно, мастер. Лечу».
Неожиданная покладистость фамильяра отозвалась в сердце Лайама болью. Теперь надежд на спасение не было никаких. Эльдайн, поравнявшись с пленником, шепнул ему в самое ухо:
– Тебе светит виселица!
– Знаю, – угрюмо ответил Лайам.
– Это не так уж и страшно в сравнении с тем, что тебя ждет перед ней.
«Почему он шепчет? Не хочет, чтобы нас слышали идущие впереди?»
– Пытки, Ренфорд, жуткие пытки. У нас есть неплохие умельцы, и я – первый из них!
«Он хочет нагнать на тебя страху. Зачем? Чтобы убить при попытке к бегству? Так проще, ведь оставаясь в живых, ты можешь сболтнуть что-нибудь лишнее…» Лайама охватила усталость. Ноги его отяжелели, как гири, и шаркали по камням. «А и впрямь, не покончить ли со всем этим разом? Один шаг в сторону избавит тебя от пыток… Избавит, но… собственно, для чего им тебя пытать? Где Маркейд, они знают, а на Монаршую Панацею этим мерзавцам трижды плевать, главное, чтобы она не попала к больному монарху…»