Волшебство на грани или снежное путешествие
Шрифт:
– Но ткань тонкая! – поразилась девушка, найдя в этом узелке маленькую дырочку, грозившую стать большой, оттуда даже уголок хлебного ломтика выглядывал, привет передавал. – Еда выпадет…
– Не знаю… - Буркнул Тюбций, встал и перебросил палку через плечо, узелок ударился о дверь. – И не такое с голодухи съешь.
– Вот сам и ешь. – Карси представила, в каком виде будут все эти бутерброды, если, конечно, дотянут до момента «подкрепления». –
– Лишнее? – Тюбенцию такое заявление насчет бутербродов показалось обидным. – Это самое необходимое! Зачем я так старался, встал в пять утра, готовил их…. Возьмём с собой!
– Я и не знала, что у тебя на готовку бутерброда два часа уходит. – Съязвила Карси.
– Возьмём с собой!
– Мама твоя съест и оценит…
– Возьмем! – Тюбенций сейчас напоминал капризного ребёнка, для пущей убедительности ему оставалось лечь и закатить истерику, стуча руками и ногами по полу.
– Хорошо, как хочешь. – Сдалась Карсилина, пообещав себе, что при первой попавшейся возможности избавится от бутербродов. Закинуть бы узелок с провизией повыше на дерево!
– Вот и возьмём…
– А ты маг? – спросила Карси. Любой, уважающий себя волшебник не умрёт с голоду. Он может еды на целый полк наколдовать. Правда, еду из ничего могли только волшебники создавать, чародеев и колдунов такая способность обошла стороной.
В этот момент они уже вышли из дома и, стараясь, чтобы их никто не видел, побрели в сторону леса.
– Нет. – Ответил Тюбенций, было не понятно, жалел он об этом или нет. – У нас в деревне только Клыксер колдовать может. И то, старается не прибегать к этому.
– Почему?
– Его пугает магия.
– Странно, маг, который боится магии…. Это нелепица какая-то.
– Ты же знаешь, именно магическим способом он таким уродливым стал. Хотел у ведьмы знаний перенять, а вот оно как обернулось…
– Всё равно я не верю, что он не пытался расколдоваться…
– Эти чары не обратимы. Так Клыксер сказал.
Наступила пауза, во время которой перед ними в сторону дырки в изгороди прошла важная белая утка, и выводок пятнистых пугливых утят, покрякивающих на ходу.
– А может, всё-таки, выбросишь бутерброды? – напомнила Карси, в то время как последние три утёнка
– Нет. – Ответил Тюбенций.
Разговор на этом закончился.
***
Мы с Сулитерией выбрались из леса на пыльную дорогу, вероятно, соединяющую какой-то город с еще одним каким-то.
Как проснулась, Сулитерия, словно воды в рот набрала, всё еще на меня дулась. И лицо у неё всё утро было не довольное, как сморщенный лимон.
Это я должен был на неё обижаться, за ту вчерашнюю выходку. Не понимал. Что она вообще хотела этим добиться? Еще и куксится, как будто это я виноват в том, что она предстала в таком неловком свете.
Встав посреди дороги, я сказал:
– Ну что, куда пойдём, туда или туда? Назад по дороге, или вперед?
Выход был только один – идти куда-нибудь.
Если честно, я не знал, куда именно. Карты местности у нас не было, да и куда тот клыкастый тип утащил Карсилину, тоже не понятно. Они могли быть в городе, в какой-нибудь деревне, в пещере, просто в лесу – где угодно. Это всё равно, что искать соломинку в стоге сена.
Сулитерия картинно молчала, ожидая, что я перед ней извинюсь.
Доверившись своей интуиции, я дернул девушку за рукав, чтоб не была такой сонной, и решил:
– Идём в эту сторону!
Сулитерия фыркнула. Когда она молчит, так даже лучше – меньше надоедает.
Сзади послышался стук копыт, мы обернулись, по дорожке катилась повозка, в ней ковыляла хилая гнедая лошадёнка. Повозка везла всякие корзинки. Мужчина, держащий поводья, был с бородой, почти лысый и в кафтане. Местный купец, наверное. А под глазом у него ярко выделялся синяк.
Мужчина остановил перед нами повозку и спросил радушным голосом:
– Что это вы посреди дороги ходите? Не боитесь попасть под барскую карету?
– Мы карет уже час как не встречали, сударь. – Ответил я. – А что там за город впереди?
– Смысловец. Я торговать туда еду. Моя жена отличные корзины плетет, хотите взглянуть?
– Я смотрю, нам по пути! – улыбнулся я. – Мы могли бы составить вам компанию, не с лошадью же разговаривать, пока едете?