Волшебство на грани или снежное путешествие
Шрифт:
– А если что-то пойдёт не так?
– Прежде, чем совершать бездумные действия, поговори с кем-нибудь. Поверь, помогает. А ещё лучше, хорошенько обдумай последствия решения.
– Посоветовал я, наблюдать Карси в таком состоянии было не обычно.
Она запуталась сама в себе, а такое не часто увидишь.
– Ну, а если всё-таки меня убьют, что ты будешь делать?
– Пойду собирать
– не хотелось, чтобы Карси думала, что её вопрос меня обеспокоил.
– А потом мы вместе наваляем твоим "убийцам"! У меня каждый пунктик расписан...
– Семён, я серьёзно!
– Её такое отношение к вопросу обидело.
– Это важно.
– Важно, что ты жива...
– Почему ты не отвечаешь на вопрос?
– Карси, ты вживаешься в роль принцессы. Становишься требовательной и капризной.
– Улыбнулся я.
– Да и сама знаешь ответ. Зачем обращаться ко мне, в надежде услышать подтверждение?
Затем, развернул стул с высокой дубовой спинкой и сел на него, подперев щёку ладонью.
– А, если честно, не могу представить тебя мёртвой.
– Признался я, прекратив отшучиваться.
– И не заставляй, это чертовски трудно.
Карсилина отвернулась к окну, глядя, как дождевые капли стекают вниз по стеклу, проглатывая друг друга, становясь больше, набирая скорость и оставляя мокрые дорожки.
Может быть, она предчувствовала что-то. Может, знала, что не доживёт до конца недели?..
– Прости. Зря я начала этот разговор.
– Она почувствовала себя не уютно.
– Карси, если что-то тревожит, скажи. Я волнуюсь.
– Всё хорошо, честно. Не знаю, зачем спросила...
– Карси смущенно посмотрела на алоэ, покоившееся в большом горшке на подоконнике.
Я обнял её и предложил:
– А давай, наделаем бумажных самолётиков, запишем там все наши беспокойства, разведём огонь в камине и запустим прямым рейсом на сожжение?
– Думаешь, от этого неприятностей станет меньше?
– Бросая каждый самолётик в огонь, мы будем напевать волшебную песенку "Прочь Невзгоды". Невзгоды испугаются, и будут обходить нас за километр.
– Разве такая песенка есть?
– не поняла Карси.
– Что мешает ей появиться, если на ходу придумаем?...
***
Я
На колготках у неё был рисунок из черепов. Ноздря проколота. На девушке висела бесформенная футболка с изображением солиста рок группы "Крышка Люка". Лицо у солиста было всё вымазано белым, а губы накрашены чёрным. Брови у него отсутствовали. Еще его прическа отличалась высокой степенью спутанности длинных волос. Наверное, если такой приснится, можно вскочить с кровати с дикими воплями "Чур, меня!!".
Из-под футболки чуть виднелась чёрная кожаная юбка. Ноги утяжелялись ботинками, совершенно не пропорциональными. Коротко-стриженные волосы Сулитерии отливали фиолетовым цветом.
Впрочем, все уже привыкли к её такой внешности и не удивлялись.
Я с этой девушкой "дружил" только потому, что Карси себя угробила, чтобы дать дурочке шанс изменить что-то в жизни. Решил, что у Сулитерии должны быть приятели. Начал с ней общаться, пересиливая себя. Потихоньку все к Сулитерии привыкали, и я думал, что последняя воля Карсилины скоро будет исполнена. Только вот, племяннице Гадритты Трегторф не хватало самоуверенности.
На кладбище Сулитерия принесла четыре розы, ярко красных, словно кровь. Такие цветы наверняка любят вампиры, а еще они, с голодухи, жуют лепестки.
– Подержи, пожалуйста, я шнурок завяжу.
– Попросила она, протягивая мне цветы.
Я застыл, не решаясь их взять. Почему Сулитерия не завязывает шнурки магией?
– Ну же!
– требовательно и раздраженно настаивала колдунья.
Не хотел к ним прикасаться, но взял. Цветы, все четыре, тут же почернели, сморщив лепестки.
Мартина с Альфредом непонятливо переглянулись, а Сулитерия раздраженно воскликнула:
– Ты что наделал!
– Прости...
– Прошептал я, опустив голову, в то время как цветы распадались у меня в руках, осыпаясь пеплом на гранитный пол.
Вот почему я не носил Карсилине цветов. Все они увядали, как только к ним прикасался. Они не выносили того, что творилось в моей душе, они всё чувствовали...
Я кинул цветы под ноги Сулитерии, они разбились, и ушёл с кладбища. Нужно было побыть одному.
***
В комнате я подошел к окну, бросил презрительный взгляд в сторону журналистов, расположившихся на стульчиках на лужайке. Рядом с ними порхали крылатые камеры, того и гляди, полетят подглядывать в окна! Отец что-то рассказывал, важный пингвин, рядом с ним сидели Димка, Серебринка и Зольтер.