Волшебство не вызывает привыкания
Шрифт:
Понаблюдав за юной сиделкой немного, я пришёл к выводу, что она здесь на своём месте. Стоило кому-то громко застонать, как девчонка оказывалась тут как тут – протирала лицо, поправляла повязку или просто тихо гладила по голове, что-то нашёптывая себе под нос. Эффект проявлялся незамедлительно – больные тут же затихали и успокаивались.
Полина Гусева.
Уровень – 0.
Когда я подошёл, она как раз заканчивала поить помятого мужика с забинтованной головой. Ему неплохо досталось, но его жизнь была вне опасности. А вот лежащая рядом
®Ўа йҐл© ў ўга¤ « Є
Интерфейс, что ли, засбоил после обновы? Вот не было печали...
– Привет, Ромашка, – я устроился на траве, прислонившись спиной к одному из живых столбов навеса. – Не помешаю?
– С чего это я ромашка? – возмутилась девушка, укладывая пострадавшего на расстеленное одело.
Напившись, тот благодарно кивнул и закрыл глаза, снова погрузившись в дрёму.
– Ты белая снаружи, и золотая внутри, – объяснил я, как мог.
Она смешно фыркнула.
– Это очень странный подкат.
– Я не собираюсь к тебе свататься, просто твои односельчане во мне скоро дырки просверлят глазами. А сюда чего-то они не забредают.
– Понятное дело, – согласилась она. – Люди в этой глухомани скоро мхом покроются. Уже любой новости рады.
– Ещё скажи, что без интернета скучно, – улыбнулся я.
– Скорее, страшно, – ничуть не смущаясь, заявила девчонка. – Никто не понимает, что творится и чего ждать на следующий день. Везде ли такое, или только у нас? Ждать ли помощи? Но ответов пока ни у кого нет. Ни у наших, ни у пришлых.
– И много ли у вас новичков?
– Ты – третий, кого смогли найти, – Полина чуть помедлила и добавила со вздохом. – Живым…
– Так себе статистика.
– Ну, какая есть, – пожала она худыми плечами. – Нас самих всё меньше, с каждым днём.
– Много уже погибло в лагере? – встрепенулся я.
– Двенадцать человек, – тихо ответила девушка. – Ещё примерно столько же пропали.
– Да уж, весело у вас тут.
В этот момент женщина с крокозябрами над головой особенно громко застонала и моей собеседнице стало не до разговоров. Она ловко сменила компресс, заодно измерив пациентке температуру, и озадаченно нахмурилась.
– Не спадает…
– А что с ней? – я подсел ближе.
Странно, но рядом с этой заботливой девчушкой тело ломило куда слабей, чем обычно. А ведь даже мой хвалёный симбиоз оказался не в силах смягчить симптомы последствия «прокачки». Наверное, так ощущает себя новичок после первого дня в спортзале.
– Не знаю, – Полина отрицательно мотнула головой, тряхнув белоснежной чёлкой. – Ей сегодня ночью стало плохо, с тех пор она не приходит в себя.
– Ты её обследовала?
– Нет, я тут просто на подхвате, пока Сергей Петрович другими делами занят. Он проводил осмотр, но ничего такого вроде бы не нашёл.
– Да ладно! – не поверил я. – Плотников, который? Он у вас ещё и за врача?
– Конечно, он двадцать пять лет в
– Ясно, сельский Айболит, – кивнул я.
У него тут больной не пойми от чего загибается, а он карты разрисовывает, да сигаретки смолит. Понятно – нужно разведывать местность и следить за обстановкой, но чего-то мне слабо верится в то, что к нему каждые полчаса разведчики с докладом стучатся.
Кстати, надо будет предупредить их об прожорливом обитателе «Садка», который находится не так уж и далеко отсюда. А то попрутся ещё туда в поисках съестного, и сами попадут на обед. Может, хороший залп из ружей с карабинами и остановит «бурёнку», но проверять это чего-то не тянет.
Жаль, в логах ни малейшего о ней упоминания так и не отыскалось. До сих пор не в курсе, как её по-научному зовут. А так глядишь, и натолкнёт имя на какую-нибудь дельную мыслишку. После поучительной истории с прожорливым пеньком к мифологии стоит относиться повнимательней, а ещё лучше – подучить хотя бы основы. Если я не помню ничего такого в фольклоре, это не значит, что там её нет.
Смешно будет, если окажется, что тварюга боится обычной воды, как ведьмы из страны Оз. Или громких звуковых колебаний, как комиксовый Веном.
И ещё бы неплохо научиться считывать характеристики другого человека. Тогда уж с диагнозами никаких проблем точно не возникнет.
– Ты видишь, что с её статусом? – я указал на мешанину знаков.
– Да, – явно через силу признала девчонка. – Поверь, тебе лучше стараться не обращать...
– У неё всегда было так? – перебил я её.
– Нет. Но какое это имеет значение?
– В том, что система не лжёт, – я нравоучительно поднял вверх указательный палец. – У меня, например, частичная амнезия. Да-да, не делай такие глаза, это не самая большая моя проблема. Но хотя я сам забыл собственное имя, оно продолжало честно висеть над моей головой.
– Да пойми же – те, кто слишком сильно доверяли этой всей ерунде, погибли! – упрямо заявила она, сверкнув изумрудными глазами. – Ты не понимаешь, с чем связался…
– И что же с ними стало?
Девчонка открыла было рот, но нас грубо прервал мой старый знакомый десантник, резво выскочивший из-за палатки. В три прыжка он подлетел к нам и схватил меня за отворот куртки, играючи подняв в воздух.
– Не смей. Приближаться. К ней! – выталкивая слова через стиснутые от ярости зубы, произнёс он.
И куда делось его смущение...
– Паш, ну ты чего?
Полина повисла на его руке, но её кошачьего веса он будто и не за метил. А я наконец, понял, кого именно она мне напоминает. Ну да, и фамилия ведь одинаковая, мог бы и раньше догадаться. Тормоз.
– Поверь, на блондинок у меня теперь стойкая аллергия, – усмехнулся я, болтая ногами. – Ничего твоей сестре не…
Удара даже не почувствовал, настолько тот случился быстро. Просто – раз! И свет в голове резко потух. Резвый паренёк, чего тут скажешь, Родина может гордиться. Его с таким талантом, да в медбратья к Кирсанскому… Тот с руками бы оторвал такой ценный кадр.