Волшебство по наследству

Лубенец Светлана

– А если он потеряет? – еле слышно прошептала Настя.

– Он не может потерять, потому как профессионал.

– А если родители хватятся? – не сдавалась девочка.

– Они что, каждый день сейф проверяют?

– Нет, конечно... Но вдруг...

– Никаких «вдруг» не может быть! – уверенно сказал Коля.

– А что будет, если твой друг скажет, что они ненастоящие? И вообще, откуда у тебя такой друг, если ты еще в школе учишься?

Брыкун почувствовал, что ситуация может выйти из-под контроля, и начал врать

еще вдохновеннее:

– Отвечаю на твои вопросы в порядке их поступления. Во-первых, если цацки ваши ненастоящие, то делать ничего особенного не надо. Просто будешь знать, что тебе незачем на них рассчитывать. Во-вторых, ювелир – друг моих родителей, и он меня обожает, а потому я могу его вполне считать своим другом. А в-третьих, в дополнение к во-первых, если сережки твои фальшивые, то в качестве компенсации я в эту субботу веду тебя на дискотеку в «Вираж» и представляю друзьям как свою девушку. Как тебе такая перспектива?

Перспектива была сногсшибательной. Настя понимала, что Лариска, когда узнает о таком Настином сказочном везении, выпадет в полный осадок, а потому тут же на все согласилась. Коля по-отечески поцеловал дуреху Настю в лоб и хотел было уже положить в карман куртки красный футляр, но потом передумал и сказал:

– Знаешь, пожалуй, ты права. Не стоит рисковать твоим фамильным золотом. Вдруг вид ваших драгоценностей пробудит в нашем ювелире самые низменные инстинкты?

– Как это?

– Ну... вдруг он возьмет, да и подменит твои серьги на какие-нибудь фальшивые!

– Да ты что? – Настя испугалась, что чуть было своими руками не отдала золото на растерзание низменному ювелиру, и протянула дрожащие руки к красному футляру.

– Убери сейчас же! – распорядился Коля. – Код не забыла?

– Ты что! Как я могу забыть свою фамилию? – Настя пошла к сейфу, но, будто споткнувшись, остановилась, обернулась к Брыкуну и спросила: – А как же «Вираж»?

– «Вираж»-то? – призадумался на минуту Колька, а потом весело заявил: – В порядке «Вираж»! В одну из суббот обязательно сходим! Верняк!

Настя просияла. Коля усмехнулся, легонечко поцеловал девочку в пухленькие хорошенькие губки и вполне довольный собой вышел за дверь шикарной квартиры «графьев» Шереметьевых. Ну, держись, Витька-граф! В дело вступает Николай Брыкун! Мало тебе не покажется! Не видать тебе Янки как своих ушей!

Глава 4

Суаре и его последствия

Когда от Витькиного винтового перелома осталась одна лишь легкая хромота, Яна опять задумалась о Князеве. С Шереметьевым время, конечно, проводить неплохо, но он всего лишь друг, а Яне хотелось любви. Ей хотелось умирать от восторга. Ей хотелось постоянно находиться в том трепетном состоянии, в которое она приходила, когда общалась с Юрой.

Она завидовала Самохиной самой черной завистью и считала,

что Князев для Таньки – тот самый «корм», который, согласно пословице, «не в коня». Разве глуповатая Танька может в полной мере оценить то счастье, которое нежданно-негаданно свалилось на ее голову? Да у нее и органов чувств таких нет!

Значит, Яне надо срочно что-то предпринять. Дело явно пущено на самотек.

Приближалось очередное Восьмое марта. Яна, прочитав один переводной французский роман про любовь, решила устроить у себя дома так называемое суаре– небольшую вечеринку на четверых, аналогичную описанной в книжке. Когда принципиальное согласие всех званных ею в гости было получено, она принялась за подготовительную работу. Первым делом спросила Самохину:

– Тань! Как у тебя дела с Князевым?

Танины щеки моментально окрасились нежно-розовым, и она проникновенно, но односложно ответила:

– Хорошо.

– А поподробнее можно? Мы все-таки подруги! – Яна с самым ангельским выражением лица заглянула в глаза Самохиной. – Я же за тебя переживаю...

– Не надо переживать, – улыбнулась Таня. – У нас действительно все хорошо. Я тебе знаешь, как благодарна! Если бы ты не настояла тогда, я бы его не пригласила, и ничего, наверно, не было бы...

– Вот это-то меня и беспокоит, – осторожно заметила ей Яна.

– Беспокоит? – недоуменно приподняла бровки Таня. – Почему?

– Понимаешь... ты его пригласила на танец – и он сразу твой... А если бы его пригласила какая-нибудь другая девочка, то что? Он и с ней согласился бы крутить роман?

Танино лицо из умиротворенного стало испуганным. Такие вещи ей, разумеется, в голову не приходили, а Яна, между тем, продолжала развивать свою мысль дальше:

– Поэтому я предлагаю его проверить!

– Кого?

– Князева, конечно! Кого же еще!

– Зачем?

– Как это зачем? – пришла в возмущение от Танькиной бестолковости Яна. – Ты же не хочешь, чтобы на следующей дискотеке его перехватила и увела за собой какая-нибудь другая красавица?

– А ты думаешь, что такое может быть?

– А почему бы нет, если он такой податливый... Вдруг та, которая пригласит его танцевать, будет красивее тебя? Ты такой вариант не рассматривала?

– Не рассматривала...

– А надо бы!

Таня в ужасе от перспективы, которую ей легкими мазками обрисовала Яна, выглядела уже не просто испуганной, а совершенно больной.

– И что ты предлагаешь? – прошептала она.

– Я предлагаю... так сказать... протестировать его на нашем суаре...

– Как?

– А очень просто! Ты сделаешь вид, что заинтересовалась Шереметьевым. Пригласи его на танец, пощебечи с ним. А я тем временем займусь Князевым.

– Что значит – займешься? – Танино лицо от страха за свою любовь теперь стало синевато-белым.