Волшебство по наследству
Шрифт:
А если бы Юлька чирикала с Юрой Князевым? Задав себе этот вопрос, Яна даже спрыгнула с подоконника, потому что в душе ее при этом не шевельнулось ничего. Ни-че-го. Она даже испугалась. Почему же ничего? Кажется, еще вчера перед сном она мечтала о том, как Князев с Самохиной все-таки рассорятся и Юра придет к ней с повинной головой. Она его, конечно, не сразу, но простит, и тут же немедленно наступит Сказка! Рай! Именно так: с большой буквы! А сегодня... Почему сегодня ей уже абсолютно не хочется, чтобы Танька с Юрой ссорились? Да что же это такое? Что с ней происходит?
Вообще-то, Яна уже понимала, что с ней произошло, но оттягивала момент признания самой себе. Нет,
Нет, все-таки этого не может быть. Надо быть честной хотя бы с собой! Просто в ней взыграло чувство знаменитой собаки на сене. Той самой, которая – ни себе, ни людям. Конечно! Она просто привыкла, что Витька всегда под рукой, что, как говорит Брыкун, стоит только свистнуть, и Шереметьев примчится. И будет делать то, что хочется Яне Кузнецовой. А тут вдруг откуда-то вылезла Юлька Широкова, и Витька вместо Яны теперь услаждает ее светлые очи. Как же «собаке» не огорчиться? Видимо, все дело в этом.
Стыдно-то как... Хорошо, что она вовремя все обдумала и все про себя поняла. Теперь можно бороться со своим дурацким характером, и она начнет это делать прямо сейчас. И как же бороться? Не-е-ет... Почему-то никак не борется... Что же тут не так? Вообще-то она никогда не слышала, чтобы «собаки на сене» мечтали отравиться цианистым калием. А она, Яна, когда увидела Шереметьева с Юлькой, действительно готова была умереть, немедленно и бесповоротно. Отчего так?
И что-то совсем не верится, чтобы Шереметьев ненавидел девчонок, как считает его сестра. Вон он как весело болтает с Юлькой! И если Настя ничего не слышала от него о Широковой, то это еще ровным счетом ничего не значит. Станет он с Настькой обсуждать свои дела, еще чего не хватало! А Ирка Анисимова – настоящая дура. Джинсы ей Витины, видите ли, не нравятся... Какая глупость! Да у него такие глаза... При чем тут джинсы?! И деньги. Разве дело в деньгах? Она, Яна, отдала бы все, что имеет, лишь бы только... Но ему не нужно... Ну почему в жизни все так непонятно? Почему ей так грустно и одиноко? Сходить, что ли, к Самохиной? Зря она ее, что ли, причислила к рангу настоящей подруги? Пока они пытались решить Колькины дела, она должна была успеть вернуться из школы. Но уже поднимаясь к Татьяне на второй этаж, Яна подумала, что вряд ли застанет ее дома. Счастливая Княгиня наверняка гуляет со своим Князем. Но, на удивление, Таня оказалась дома.
– Что случилось? – сразу спросила она, как только увидела Яну.
– А разве заметно, что что-то случилось? – удивилась Кузнецова.
– Ну конечно! Ты прямо на себя непохожа: растрепанная, бледная, глаза сумасшедшие... И с уроков ушла! – Таня втащила подругу в свою комнату, плотно прикрыла дверь и потребовала: – Садись на диван и немедленно рассказывай!
– Знаешь, Таня, – начала Яна, – я... кажется... влюбилась...
– Странно... – проговорила удивленно Самохина.
– И что же тут странного? – почти до слез огорчилась Яна. – По-твоему, я и влюбиться не могу?
– Нет... Я думала, что ты давно уже... А как же он?
– Кто?
– Ну... Шереметьев... Вы же вроде бы с ним...
Это было уже свыше Яниных сил. Она упала лицом на подушку с бордовыми кистями и разрыдалась так громко, что в комнату вбежала самохинская бабуля. Она воинственно держала наперевес половник,
– Что тут происходит? – выкрикнула она, потрясая своим оружием и поблескивая стеклами очков в тонкой золоченой оправе.
– Бабушка, тут ничего особенного не происходит, – начала теснить ее обратно к выходу Таня. – Яна просто получила двойку по... литературе... и никак не может успокоиться...
– Яночка. – Бабуля вырвалась из Танькиных рук и молодцевато подлетела к Кузнецовой. – Честное слово, не стоит так расстраиваться! Подумаешь, двойка! Наплевать и забыть! – Свободной от половника рукой она погладила Яну по золотистому затылку. – Какие вы, право, глупые! Я в вашем возрасте плакала от несчастной любви, а они от двойки! Что за молодежь пошла? Вот когда я училась в старшей школе, во что вам, конечно, глядя на меня, сейчас трудно поверить, то была влюблена в одного молодого человека по имени Алексей, а он был влюблен в Шурочку Богомолову, такую хорошенькую, с белыми кудряшками... – Бабушка всплеснула руками, и брызги с половника веером полетели во все стороны.
– Бабуля! Ты сейчас всю комнату борщом закапаешь! – прервала ее воспоминания Таня.
Бабушка ойкнула и умчалась в кухню, чтобы тут же вернуться с тряпкой в руках. Пока она вытирала пол, то успела еще рассказать, как всякими хитростями пыталась отвлечь внимание вышеупомянутого Алексея от беленькой Шурочки. Возможно, девочки услышали бы еще много для себя интересного и поучительного из богатой событиями бабушкиной жизни, но из кухни раздалось такое шипение и скворчание, что ей пришлось срочно вернуться на оставленные позиции.
– Ян! – Таня присела рядом с подругой на диван и бабулиным жестом погладила ее по волосам. – Не плачь, мы сейчас что-нибудь придумаем. Наверняка все не так плохо, как ты себе вообразила.
Яна резко повернула к Самохиной мокрое лицо и зло выпалила:
– Все гораздо хуже, чем ты можешь вообразить. Он влюбился в Широкову! Как тебе это нравится?
Таня вместо того, чтобы изобразить на лице сочувствие и сострадание, рассмеялась:
– Какая чушь! Широкова! Зачем ему Широкова? Ты с ума сошла?
– Ничего не сошла! Я не могу дома застать ни его, ни змеюку Юльку.
– Это еще ни о чем не говорит!
– Таня, я знаю: они гуляют вместе. Он и в школе от нее не отходит. И от этого мне хочется удавиться...
– Вот еще новости! – рассердилась Таня. – Погоди, сейчас все станет на свои места.
Она подняла трубку телефона и набрала номер.
– Позовите, пожалуйста, Юлю, – вежливо попросила она и, немного подождав, продолжила: – Юля? Это говорит Таня Самохина. Юля, мне срочно нужен Виктор Шереметьев, а я нигде не могу его найти. Тебя сегодня... с ним видели... Неважно кто... Может быть, ты знаешь, где он может находиться в данное время? Д-а-а?.. И давно?.. Что ты говоришь... Поздравляю... Нет-нет, ничего не надо передавать... Конечно, я попрошу Князева, они же друзья...
Таня с ожесточением шлепнула по аппарату трубкой, и Яна поняла, что дела ее совсем плохи. Она даже не стала ничего расспрашивать, но Самохина вынести молчание не смогла.
– Широкова действительно змеюка, – сказала она. – Говорит, что сегодня у нее с Витей свидание в семь часов. Может, врет, а?
– Не врет. – Яна была окончательно уничтожена этим известием, и ее опять потянуло домой к шкафчику с залежалыми лекарствами.
– И все-таки, Янка, я не понимаю, какая кошка пробежала между вами с Шереметьевым. Что случилось-то?