Воля небес

Прозоров Александр Дмитриевич

– Нет, – кратко отрезал Леонтьев.

– Подождите, не отключайтесь! – торопливо выдохнул собеседник. – Возможно, вы не совсем правильно меня поняли. Речь идет о сумме в три миллиона долларов. Чистыми, без налогов и страховых отчислений.

– А вы не боитесь, что я приду на встречу с полицейским патрулем?

– И что вы мне предъявите? – рассмеялся Березняк. – Интерес к открытой информации, доступной даже из газет и с сайтов, или ношение валюты в особо крупных размерах? Так ведь я чемодан с наличностью не принесу. Я принесу вам обычную пластиковую платежную карточку. Там

рядом метро, в нем есть банкомат. Вы сможете легко проверить состояние счета, получить к нему доступ через интернет-банкинг, сменить пароли и коды доступа, а потом пользоваться средствами на свое усмотрение.

– Тогда просто: нет. Я информацией не торгую.

– Подумайте хорошенько, Евгений. Три миллиона долларов.

– Нет!

– До шестнадцати часов у вас еще есть время. Не делайте глупостей. Такой шанс выпадает человеку только раз в жизни.

– Можете не беспокоиться, Василий. Никаких списков я вам не продам… – Молодой человек отключил телефон и вернулся в кафе.

Официантка как раз расставляла на столе керамические миски с солянкой, но Катерины на месте не было. Женя, благо телефон еще оставался в руке, набрал ее номер – предупредить, что угощение остывает. Однако у девушки было занято.

– Ну, значит, не повезло, – пожал он плечами и взялся за ложку.

Однако к тому времени, когда он прикончил свою порцию, Катя так и не появилась, и Леонтьев с некоторым недоумением опять потянулся за трубкой. В этот раз девушка ответила:

– Жень, извини, мне тут понадобилось срочно уйти. Ты там за меня доешь, хорошо? Порции маленькие, а ты после тренировки голодный.

– Куда это ты так срочно сорвалась? – недоуменно спросил он… И тут же в голове щелкнуло: звонок! Ей тоже звонили. Молодой человек вскочил: – Не делай этого! Не отдавай им ничего! Не говори!

– Да чего такого? Ты знаешь, какие деньги они заплатят? Просто за список-то, ничего особенного!

– Это не список, это дети!!! – сорвался на крик Женя, спохватился, выскочил на улицу: – Ты понимаешь, что его не просто так ищут? Вспомни, откуда он взялся! Монастырская школа, убрус, война школ, пятьсот лет одних только архивов! Адмиралы и мичманы, опричники, твой чертов архимандрит Фотий, которым ты так восхищалась, – вот на этих людей гады охотятся! Неужели ты так и не поняла? Захватят детей, будут шантажировать ими родителей! Ты понимаешь, каково придется отцам и матерям? А малышам каково? Их ведь не пожалеют, их живьем резать будут и видео родителям посылать!

Катерина несколько мгновений молчала, потом трубка жалобно тренькнула: «вызов завершен». Он позвонил еще раз, но девушка сразу сбросила вызов.

– Три миллиона долларов… – вспомнил Женя. – Проклятье!

В бессильной ярости он с такой силой ударил кулаком по стеклу витрины, что оно загудело, а из кафе разом выскочили все официантки:

– Парень, ты чего, сдурел?! – Девушки встретили ненавидящий взгляд – и предпочли спрятаться обратно.

Женя Леонтьев наконец-то начал понимать, почему весной в него стреляли прямо в кабинете. Родители детишек из интерната узнали о сильном интересе постороннего человека к их чадам и испугались. Странно, что только кресло

прострелили, а не башку. Лично Евгений предпочел бы перестраховаться…

Молодой человек вернулся в зал, через край выпил Катину солянку, оставил на столе деньги и поспешил на метро.

К мемориалу на Поклонной горе он примчался за полчаса до указанного времени, покрутился возле стелы, перед памятником, отошел дальше, выжидающе глядя по сторонам. Несколько раз пытался звонить Катерине – но она раз за разом упрямо сбрасывала номер. Оставалось только ходить широкими кругами, высматривая среди праздношатающихся москвичей и торопливых озабоченных туристов знакомую пигалицу. Женя был уверен, что сможет убедить девушку остановиться, не отдавать списков. В конце концов, не все в этом мире измеряется деньгами…

Тревога стала потихоньку отпускать, когда к четырем часам дня Катя так и не появилась. Отпустила – и разгорелась снова: а вдруг Березняк или кто-то из его помощников договорился встретиться с ней в другом месте?

Женя снова начал описывать широкие круги – пока вдруг не заметил перед музеем, у белой бетонной колоннады, щуплую фигурку. Катя стояла там, в своей синей куртяшке и джинсах, прижималась плечом к колонне и смотрела в сторону статуи Георгия Победоносца.

– Катерина! – кинулся к ней Евгений, но девушка неожиданно отскочила:

– Уйди! Не приближайся! Видеть тебя не хочу! Тварь, урод! Импотент сраный! Ненавижу-у!!! – Она развернулась и кинулась бежать.

Молодой человек, ничего не понимая, только развел руками, глядя в спину девушки.

Но одно все-таки было хорошо: раз Катя была здесь – значит, встречу ей назначали тоже на этом месте. И поскольку она убегает – сделка не состоится.

Домой Женя доехал только к шести, открыл дверь своим ключом, вошел внутрь, снял ботинки, ветровку, шагнул к себе в комнату…

Здесь было пусто. То есть – абсолютно пусто. Ни стола с компьютером, ни шкафа, ни дивана, ни даже книжных полок – совершенно ничего. Остались только пол и оклеенные выцветшими обоями стены с темными пятнами в местах, где когда-то находилась мебель.

– Мама? – Он заглянул в соседнюю комнату, но там все находилось на своих местах. Чертыхнувшись, Леонтьев схватился за телефон, набрал номер: – Мама, ты где?! С тобой все в порядке?

– Да-да, не беспокойся, – ответил спокойный голос. – Сеанс как раз кончился, я скоро приеду.

– Какой сеанс?

– Ты представляешь, сынок, мне из-за какой-то рекламной кампании бесплатный билет в кино дали! Сегодня, на четыре. С условием, что я расскажу еще десяти людям о достоинствах этого кинотеатра… Как там его? Сейчас посмотрю…

– Не надо, мам. Дома расскажешь… – Евгений отключился, вернулся к себе в комнату, покачал головой: – Молодцы! Маму, значит, в кино, меня с девицей на Поклонную гору… а сами тем временем вывезли все до последней щепки.

Он снова взялся за телефон, и поскольку вызовы Катя сбрасывала, отправил ей простенькое СМС: «Хочешь жить немедленно приезжай». Поскольку за это лето девушку пытались убить раз пять, к подобным обещаниям она должна была отнестись всерьез.