Воля Регулятора

Новицкий Валерий

— Кутузов, хотела тебе кое-что сказать напоследок. Задержись со мной немного, — сказав это, Настя схватила меня за руку и куда-то потащила.

И когда она привела меня в дворик за одним из корпусов, где никого не было, девушка посмотрела на меня ненавистным взглядом.

— Ну давай, делай, что хотел, — лицо Насти скривилось.

— О чем ты? — я изобразил легкое удивление.

— Не строй из себя дебила! Ты поспорил, зная, что победишь, для того чтобы воспользоваться мной. Так что не теряй время и делай что хотел, — глаза Насти немного увлажнились. Казалось, ещё чуть-чуть

и она заплачет.

— Я отказываюсь, — холодно отчеканил я.

— То есть? — удивленно уставилась на меня Настя.

— Я изначально не собирался тобой пользоваться. Просто ты так была уверена в моем поражении, и я решил таким образом пошутить. И раз ты так на это реагируешь, то я не буду тебя целовать.

— Нет, ты должен! Я проиграла и не могу отказаться от данного мной слова! — перешла на крик Настя.

— Я все равно не буду тебя целовать. Я вижу по твоему взгляду, что ты этого не хочешь. Я не буду заставлять тебя делать нечто подобное.

На мгновение Настя переменилась в лице и следом сделала то, чего даже я от нее не ожидал. Она рывком приблизилась ко мне и, схватив мою голову руками, прильнула своими губами к моим. Я почувствовал приятный вкус ее уст, и мы так и стояли секунд десять, все это время целуясь.

Когда Настя отстранилась от меня, она выглядела крайне смущенной и боялась посмотреть мне в глаза.

— Запомни, Кутузов. Я всегда держу свое слово в независимости от обстоятельств, — сказала девушка, после чего развернулась и быстрым шагом направилась в сторону выхода из царской школы.

Но прежде, чем она ушла слишком далеко, Настя, не поворачиваясь ко мне, тихо произнесла.

— И ещё кое-что, Кутузов. Это был мой первый поцелуй в этой жизни. Так что ты должен быть доволен.

Я продолжал наблюдать, как Настя исчезает за поворотом и размышлял о только что произошедших событиях. По правде сказать, мое отношение к Ветвицкой вышло новый уровень. Эта девушка действительно была прелестна, и она начинала мне нравиться все больше и больше. Возможно, когда-нибудь мои чувства снова эволюционируют, но пока что об этом нет смысла думать.

С этими мыслями я вернулся в домой. Когда же мы наконец попали в поместье, в главном зале меня ждал сюрприз. Передо мной стоял радостно улыбающийся дядя вместе с задумчивой мачехой, а рядом с ними на коляске умостился больной отец. У него была лёгкая, едва заметная улыбка на лице. Но самое главное, что сзади них стоял длинный стол, на котором было много вкусных и недешевых яств. Кажется, мои родственники расчехлили все, что было, для этого ужина.

— Леша, мы решили устроить банкет в честь твоего прохождения первого отбора. Это все для тебя, — довольным тоном сообщил дядя. — А теперь все могут усесться за стол.

Вскоре уже все набивали свои желудки. Особенно я. Ведь мои эволюции требуют большого количества калорий. К тому же участие в отборе тоже отняло много моих сил. Когда все немного насытились, родственники начали забрасывать меня вопросами.

— Мальчик, ты не хочешь рассказать, как ты смог пройти отбор? Где ты обрёл такую силу? — мачеха прищурила глаза, потягивая при этом белое вино.

— Я просто много тренировался.

Только и всего.

— Ладно, Жанна. По-видимому, Леша не хочет нам ничего рассказывать и раз так, то мы не в праве этого от него требовать. У всех есть свои секреты, — заметил дядя.

— Гена, может, у всех действительно есть свои секреты, но не такие огромные, как у этого парня. Я вообще уже перестала понимать, что с ним происходит.

— Жанна, думаю, когда придет время, мы все узнаем. Нам нужно верить Лёше, — неожиданно ранее молчаливый отец приветливо мне улыбнулся.

Такую резкую смену отношения сложно было не заметить. И я считал, что причина таких изменений заключается в том, что, по мнению Виктора, я перестал быть бесполезным балластом и мог принести пользу роду. Отец был прагматичным человеком, что было свойственно многим аристократам. Это простолюдины могли любить и оберегать своих детей независимо от того, какую пользу они приносят семье. Но среди аристократов подобное было редкостью. От благородных детей требовались результаты и помощь роду. Потому что род был превыше всего. Важнее жизни любого его отдельного представителя.

— Леша, какие у тебя планы на второй этап отбора? — с заинтересованным выражением лица спросил дядя.

— Я должен победить в турнире. И соответственно, второй этап я тоже должен пройти.

— Ты ведь сейчас пошутил? — нахмурилась мачеха.

— Думаю, он вполне серьезен. И я не удивлюсь, если этот безумец действительно победит, — рассмеялся Рома, отрезая себе кусок бифштекса.

— Этот парень… Я его все больше не узнаю, — пробурчала задумчивая Жанна.

Мы говорили до тех пор, пока я не насытился пищей. Из-за изумления, вызванного моей победой на отборе, никто даже не спрашивал, почему я до неприличия много ем. В итоге я попрощался с родственниками и вернулся в свою комнату, решив продолжить заниматься эволюциями.

* * *

В просторной и уютной комнате на кровати лежала невероятно красивая девушка. Анастасия Ветвицкая в данный момент уткнулась головой в подушку и размышляла о недавнем поцелуе.

У девушки были противоречивые эмоции. Сначала она думала, что Алексей просто решил воспользоваться ею, но его отказ выполнить условия спора говорил об ином. Но самое главное — Настя почувствовала, что постепенно влюбляется, и поцелуй это только усугубил.

Алексей был таким волевым и непреклонным. Эти качества девушка ценила в мужчинах больше всего. Ранее лишь самовлюбленные похотливые прилипалы пытались добиться ее расположения, и, разумеется, она давала от ворот поворот каждому.

Но Леша был другим. Казалось, он видел ее насквозь и ценил как личность, а не как красивую куклу. Настя уже начала чувствовать к нему привязанность и симпатию, он ей нравился. И она думала, что, возможно, этот парень действительно тот самый. Хоть он и не маг, но все равно очень силен и быстро становится ещё сильнее. Так что пунктик, касательно могущества ее будущего мужа, был выполнен.

Мысли бушевали в ее голове, от чего девушка, схватив подушку, перевернулась на спину, и тогда прозвучал ее раздраженный голос: