Волжане: Поветлужье. Ветлужцы. Ветлужская Правда (сборник)
Шрифт:
Свара неожиданно подобрался, резко перейдя от своей расхлябанной походки в стойку дикой кошки и буквально подпрыгнул к встрянувшему незнакомцу, который был выше него на полголовы, и вперил в него немигающий взгляд.
– В чем же дело стало? Меч при мне. Тут же и решим.
– С мечом? Нападать на безоружного, бездоспешного человека? За что же чествовать тебя будут потом твои соратники? Хотя если ты хочешь… – протянул Иван.
– И как же ты желаешь волю божью испытать?
– Нож возьми, кольчуга на тебе, а я –
– Ты сказал, все слышали. Побью – холопом пойдешь.
– А если я тебя, то ты ко мне?
– Кха! – коротко то ли хохотнул, то ли каркнул Свара. – Воин к смерду? Я тебя просто отпущу, но ты на это напрасно надеешься…
– А кто тебе сказал, что я смерд? – пошел кругом вокруг переяславца Иван, разминая руки. – Не хвались, идучи на рать, хвались, идучи с рати… вот моя ставка.
Он медленно поднял правую ладонь. В ней неожиданно для всех появился нож, блеснувший полированной рукояткой и выделкой широкого лезвия из высокоуглеродистой стали длиной сантиметров пятнадцать, с двусторонней заточкой и зубьями на одной из режущих кромок.
Следом Иван добавил:
– На твой меч ставлю. Если сомневаешься, то проверь его крепость на своем клинке. – После этого егерь медленно положил нож на землю и продолжил боком движение по кругу.
– Красно выглядит. Но голыми руками ты меня даже не коснешься… До первой крови! – кивнул головой Свара, доставая засапожник. – Твоей. Тебе меня нечем порезать. Вот разве что я тебе зубы выбью, ты подберешь их, и вены ими себе вскроешь!
После этого воин хищно улыбнулся и двинулся вслед за соперником.
Стоящие люди сразу шарахнулись в стороны, и вокруг поединщиков образовалось пустое пространство.
Свара с улыбочкой поиграл засапожником, перебрасывая его из одной руки в другую. Потом резко пригнулся и сделал полупрыжок в сторону противника, проведя ножом резко перед собой.
– Да у тебя манеры уголовничка, парень, – съязвил Иван, не дрогнув перед мелькнувшим от него сантиметрах в двадцати ножом, и продолжил движение по кругу. – На испуг берешь?
Не поняв, что сказал соперник, но осознав, что роли поменялись и над ним издеваются, Свара погасил улыбку и атаковал колющим ударом прямо вперед. Егерь резко ушел влево и ударил ребром левой ладони по запястью дружинника, отклоняя от себя траекторию ножа.
Одновременно он захватил руку чуть выше запястья и уже ребром правой ладони ударил по основанию большого пальца, выбивая засапожник.
Для Свары это оказалось неожиданным, и когда противник оттянул захваченную руку на себя, то только проследил взглядом, как тот ногой ударил его по дуге в живот.
Однако пинок пришелся уже в напрягшиеся мышцы пресса. Чуть согнувшись от боли, следующий удар локтя в лицо Свара блокировал, а потом, бросившись перекатом на землю за вылетевшим ножом, разорвал дистанцию.
– Ох, придется тебя резать, путник… –
Егерь шагнул ему навстречу левой ногой, уклонив корпус поворотом, и блокировал удар предплечьем. Захватом вывернув руку противника в сторону, он поставил ему заднюю подножку и шагнул вперед, одновременно локтем приложив его в челюсть.
Удар был такой силы, что Свара упал на спину и несколько мгновений не двигался. За это время Иван подобрал выпавший нож и чиркнул по его запястью, которое сразу набухло капелькой крови.
– Вот и потренировались, – натужно выпрямился Михалыч, но тут же отшатнулся, потому что дружинник, очухавшись, сразу из положения лежа прыгнул в полуприсяд и потянул меч из ножен.
– Свара, остынь, – неожиданно раздался тихий, спокойный голос позади столпившегося на месте стычки народа. – Али ты виру хочешь заплатить за вытащенный меч?
– С чего виру-то? – сразу успокоился тот, опуская руку и умеряя яростный пыл в глазах. – Аще вынул бы меч, так кишки выпустил, и некому было бы спрашивать ту виру.
– Выпустил он… А с того виру, что наказ я другой тебе давал. Проверь людишек, а не упокой одного или другого.
Между Антипом и Николаем, одобрительно оглядев стать последнего, протиснулся полностью одоспешенный воин ростом, пожалуй, с Ивана. Судя по поведению остальных, этот человек решал тут все.
– Здравы будьте, добрые люди. Звиняйте, что так приняли вас неласково, но не время пока и не место с любовью вас встречать, погодьте до вечера. Ручаешься за людей, Антип?
– Так живот наш с дочкой уберегли…
– Я тебя не спрашиваю, – продолжил ровным тоном тот, – спасли они тебя или нет. Ручаешься ли ты за них?
– Да, Трофим Игнатьич, ручаюсь.
– Тогда веди их через пажить, – выделил он интонацией направление. – Там, где в прошлом году скотину на выпас гоняли. В повети у себя расположишь – тепло ныне, а на закате поговорим. Ты, Свара, что стоишь?
– А шо? – отозвался тот, до этого опять перейдя в стадию ленивца и привалившись к ближайшей осине.
– Сопровождай путников, замена твоя вместе с вестником уже на месте. И это… меч-то отдай.
– Шо?! – взвился Свара, аж подпрыгнув на месте. – Это с чего? В бочаг я упал или с вереи рухнул? Я твой наказ сполнял, Трофим, или нет?
– Сам забрал бы нож, коли в споре вашем последнее слово за тобой осталось?
– Ну… Так то другое дело! Меч отдам – кто на защиту веси встанет? Они кто? А я дружинник…
– Кто они… разберемся. А раз ты дал свое согласие на заклад, то слово держи. Ну… попробуй сговориться о другом. А ты, человече, – Трофим повернулся к Ивану, – столкуйся с воем, аще те польза есть в моем разумении. Добрых мечей на всякий заклад впрок не напасешься.