Воображаемый друг
Шрифт:
Прямо к опушке Леса Миссии.
Остановились. Внимательно прислушались к тишине. Как Гензель и Гретель [36] из старой сказки, которую им читали в детстве. Когда они еще боялись ведьм и волков.
– Ребзя, а может, стоило рассказать предкам, куда мы пошли? – подал голос Мэтт.
– Да ты что? Нас бы не отпустили, – сказал Майк.
– Но если мы заплутаем, никто не додумается, где нас искать.
– Кристофер здесь шесть дней бродил. Он тут, как у себя дома, – заметил Тормоз Эд.
36
Гензель
Ища поддержки, Мэтт взглянул на Кристофера, но тот неотрывно смотрел на крупные разноцветные листья. Их в медленном танце обтекал ветер. Казалось, лес дышит.
– Вот именно. Так что не будь слюнтяем, – одернул Майк брата, который был на три минуты младше.
– Я не слюнтяй!
– Так докажи. Иди первым.
– И пойду, – сказал Мэтт, даже не шевельнувшись.
– Ну, давай! Чего ждешь? Деревья не кусаются.
– Сказал же, пойду!
Но сам прирос к месту. Уж очень было стремно.
– Ладно, парни, айда за мной, – наконец подал голос Кристофер.
И сделал первый шаг, закончив эти игры и не уронив достоинство Мэтта. Друзья потянулись за ним, постепенно углубляясь в лесную чащу.
Кристофер шагал по дорожке, пытаясь отыскать тропу, ведущую от стройки Коллинза к поляне. Но видел лишь, что за ними не остается следов. Наверно, земля слишком пересохла. Случись им заблудиться, никто бы их не нашел. Поляна хоронилась за многими акрами чащобы; никому бы даже в голову не пришло искать их в этой стороне.
На миг Кристофера посетило видение. Следы ребенка. Хлебными крошками рассыпанные по земле. Он видел самого себя, идущего по этой тропе. По этим следам. И не знал, сон это или явь. Понятно, что об этом даже заикаться не стоило: ребята скажут, что он совсем ку-ку. Впереди послышался треск. Ветка хрустнула, будто косточка.
– Крис, гляди, – прошептал Мэтт, указывая вперед.
На них смотрел олень.
Стоял, не двигаясь, на дорожке, как садовая скульптура. А потом, задержав взгляд на Кристофере, медленно направился в глубь леса. Туда, где Кристофер еще не бывал.
– Куда это он? – прошептал Мэтт.
Кристофер не ответил. А просто последовал за животным. Шаг, другой. К затылку подбиралась головная боль. Поднималась к вискам. Гнала все дальше. По узкой тропе. Кристофер повернул голову влево и увидел…
…выброшенный холодильник.
Ржавым скелетом лежащий на земле. Забитый листвой и ветками. Кто-то живой устроил в нем логово. Или неживой?
– Крис? – позвал Тормоз Эд, указывая вперед. В голосе его слышался страх. – Чего это там?
Подняв голову, Кристофер увидел, что олень углубился в какой-то большой тоннель. Или в устье пещеры. Укрепленное подгнившими бревнами. При ближайшем рассмотрении Кристофер понял: это заброшенная штольня. Чем-то очень знакомая.
– Туда лучше не соваться, – сказал Мэтт.
Но
Тормоз Эд включил фонарик. Кристофер выхватил источник света у него из рук и щелчком погасил.
– Не надо. Спугнешь, – прошептал он.
– Кто кого – это я его спугну? – Эд не поверил своим ушам.
Вслед за оленем ребята выбрались из тоннеля. Кристофер, посмотрев под ноги, увидел, как ему показалось, следы многих сотен оленей. И другой живности, которая веками обитала и умирала в здешних лесах, даже не подозревая о существовании такой диковины, как люди. Вглядываться он не стал.
Четверка мальчишек вышла на поляну.
Только теперь они поняли, насколько темно было в тоннеле: глаза не сразу привыкли к свету. Каждый немного поморгал, прикладывая ладонь козырьком.
А потом они увидели дерево.
Единственное на сотню ярдов кругом. Точно в центре поляны. Похожее на корявую руку, оно, словно волдырь, прорвало щеку земли.
Все умолкли. И совсем забыли про оленя, который, уставившись на них, безжизненно застыл. А они стали продвигаться дальше. Шаг за шагом. Молча приближаясь к дереву. Майк, у которого затекли руки, толкавшие тачку, вдруг почувствовал необыкновенную легкость. Мэтт, у которого першило в горле от жажды и последствий ангины, заглушенной антибиотиками, сглотнул без намека на боль. Тормоз Эд, который уже минут пять прикидывал, как бы заныкать от остальных две пачки «Орео», думать забыл про съестное. А тупая головная боль Кристофера, с которой не справлялись ни детский тайленол, ни адвил, подмешанный к яблочному пюре, вдруг освободила место у него за глазами, и ему сразу полегчало. Боль ушла. Страх ушел. Их просто больше не существовало.
Кристофер подошел к дереву первым. Он вытянул руку, осторожно предположив, что на ощупь кора будет похожа на живую плоть. Но нет, она оказалась совершенно обыкновенной. Твердая, грубая кора, вся в трещинах, как в морщинах. Почему-то ему вспомнился Эмброуз, добрый старик из больницы.
– Строить будем здесь, – объявил Кристофер.
– Жутко тут, – засомневался Тормоз Эд, но быстро спохватился. – Обалденное место.
Кристофер развернул чертежи; его друзья тоже не сидели сложа руки. Пока они разгружали все, что принесли с собой, Кристофер сбросил рюкзак с Плохим Котом; оттуда с лязгом посыпались инструменты. Он поднял с земли молоток и гвозди.
– Мэтт. Тебе предоставляется право вбить первый гвоздь, – сказал Кристофер.
– Нет уж, – отозвался Мэтт. – Это на самом деле твое право, Крис. Давай сам.
Кристофер обвел глазами друзей. Те согласно покивали. Майк и Мэтт приложили к стволу первый брусок два на четыре дюйма. Рядом с полустертыми инициалами, которые издавна вырезали тут подростки на пути к взрослой жизни. УТ + ДТ. АГ + ДВ. Кое-где рядами тянулись имена. Джонни и Барбара. Майкл и Лори. Приготовившись вогнать в ствол первый гвоздь, Кристофер увидел совсем свежий инициал. Одну-единственную букву.