Воображала
Шрифт:
Личико накрашенной под оголодавшего вампира девочки огорченно вытягивается. Она спрашивает с непонятной надеждой:
— А ты сейчас домой или…
— Не знаю… — Воображала задерживается в дверях, — Пройдусь, наверное, по набережной, посмотрю… Может, в «Коли-Вали» загляну, там обещали сегодня что-то любопытное… там видно будет. Пока!
— Пока-пока… — крашеная отвечает отстраненно, думая о своем.
— Ну так что? — лениво подает голос один из парней. — Заходим, или вы до утра тут мяться будете?
— Пойдем отсюда, — решительно мотает мерцающей
*
смена кадра (флешбэк, в сепии)
*
Камера отъезжает от лестницы и дает панораму холла. Знакомая мебель выглядит более новой, шторы на окнах другие, пальма в кадке совсем молоденькая, едва достаёт до подоконника.
У серванта — он смотрится необычно без стекол и зеркальных стенок — стоит Фрау Марта. Это пожилая женщина в строгом платье. Седые волосы убраны под простую белую наколку. Держится она с чопорным достоинством и непоколебимой уверенностью, пыль с серванта вытирает с видом королевы.
Наверху хлопает дверь, слышны резкие, злые шаги (камера рывком переходит на лестницу), по ступенькам быстро спускается молодая девушка. Она на высоких каблуках, в обеих руках по сумке, на плече — еще одна. Сумки большие, набиты небрежно, та, что на плече, не застёгнута, из неё торчат женские шмотки, свисает длинный розовый шарфик. Может быть, девушка и красива, но висящая на плече сумка перекашивает её фигуру, а красные пятна не добавляет привлекательности столь же перекошенному лицу.
— Не запугаете! — кричит она через плечо, срываясь на визг, — Не те времена!
В холле пытается поправить подбородком сползающий ремень, замечает расстёгнутую молнию. Роняет сумки из рук на пол, третью швыряет на стол. Закрывает молнию, прихватив шарфик. Движения резкие, злые. Голос тоже резкий и неприятный, лицо красное и не очень умное. Замечает Фрау Марту, и теперь уже адресуется к ней:
— Я в суд пойду! Нету такого закона, чтобы вот так ни за что ни про что гнобить порядочного человека!
Она дергает молнию, но та не поддается, мешает застрявший шарфик. Девушка не замечает, дергает снова, шипя сквозь зубы, потом силы ее внезапно оставляют, и она падает на стул, всхлипывает, трясет головой, бормочет жалобно:
— Господи, и было бы за что?!..
По лицу ее текут мелкие злые слезы. Фрау Марта — по-прежнему молча и невозмутимо — ставит перед ней фарфоровую чашку с чаем. Сверху доносятся звуки пианино — кто-то одним пальцем пытается наиграть «поп-корн». Сбивается, начинает сначала.
Девица поднимает голову, шипит с ненавистью:
— У-у, ведьма психованная!.. — Переводит ненавидящий взгляд на Фрау Марту. — Все вы здесь психи! Вот и нянькайтесь сами со своей долбанутой уродиной, а с меня хватит! У меня диплом с отличием! И похвальный лист! Да я и за миллион не останусь в этом психушнике! Вы еще умолять будете! Вы еще на коленях…
Вскакивает, сдергивает со стола баул,
*
смена кадра (флешбэк)
*
Крупным планом — руки Фрау Марты. Они больше не вытирают стол, они на него опираются, твердо и непоколебимо. Камера на уровне крышки стола, между руками Фрау Марты лежит что-то маленькое и плоское. Слышны приглушённые всхлипывания. Камера медленно отъезжает назад, звучит голос фрау Марты — сразу ясно, что это именно её голос: суровый, сухой, негромкий и властный:
— Вы были ознакомлены с правилами поведения в этом доме?
Молодой женский голос, дрожащий, запинающийся:
— Д-да, м-мэм…
— И денежная компенсация тех мелких неудобств и ограничений, которые от вас требовались, была признана вами вполне удовлетворительной?
— Н-но, мэм…
— Я спрашиваю — да или нет?
— Д-да, м-мэм.
— И у вас никогда не возникало претензий по поводу не совсем обычного контракта?
— Но, мэм!..
— Да или нет?
— Н-нет, м-мэм…
— Тогда как прикажете понимать вот это?!.
Всхлипывания становятся громче. Теперь камера отъехала достаточно далеко, чтобы можно было видеть, что дело происходит в кабинете, по стенам — высокие книжные шкафы, у одного из которых жмётся провинившаяся. Она очень молода, гораздо моложе той, что грозила судом. Она тихо плачет, теребя белый передничек и размазывая по лицу косметику.
— Как вы могли принести это сюда?!
Фрау Марта негодующе вздрагивает, передёргивает плечами. Направляется к двери. Девушка бежит за ней:
— Но, мэм!!!
— О вашем проступке немедленно будет…
Их голоса гаснут, отрезанные массивной дверью. Щёлкает замок. С лязганьем дважды проворачивается ключ. Рыжий персидский котёнок, всё это время наблюдавший за людьми из массивного кресла, вспрыгивает на стол, трогает лапой вызвавший такое возмущение предмет. (Камера движется к столу — медленно и немного сверху).
Это зеркальце.
В нём отражается котёнок. И окно. И пыльные деревья за окном. И кусочек яркого неба.
*
смена кадра
*
Глава 3
Настоящее время.
Воображала на скейте катит вдоль улицы. Если толпа на тротуаре становится слишком плотной, выезжает на проезжую часть и скользит между машинами. Такое впечатление, что они перед ней расступаются. Впрочем, люди расступаются тоже.
Воображала подъезжает к мосту, спрыгивает со скейта. Присматривается.
У моста натянуто ограждение и выставлен усиленный наряд патрульных. Но ощущения послеаварийной нервозности нет, атмосфера праздничная — веселая громкая музыка, смех, по мосту прогуливаются странно и ярко одетые люди и не только люди. Городсвые тоже выглядят в этой обстановке несколько бутафорски.