Вооружен и очень удачлив. Трилогия
Шрифт:
Итак, приступим.
Перво-наперво нужно обезвредить конкурента.
— Поди сюда, дружище! — тихо, но значительно позвал я. — Есть проблема. Я тут пораскинул мозгами и пришел к интересному выводу: из всей нашей бригады ты самый смекалистый.
Третий зарделся как красна девица.
— Да ладно тебе, — смущенно сказал он.
— В связи с этим решение проблемы я поручаю именно тебе, друг.
— Серьезно? — недоверчиво спросил Третий, заливаясь краской еще гуще. — А что от меня требуется?
— От
Третий кивнул.
— Проверить там целостность и надежность пут пересмешника…
— Угу! — с готовностью отозвался толстяк. — И?
— И сторожить этого сквернослова до утра, — суровым тоном закончил я. — Никто лучше тебя не справится с этим поручением. Заранее огромное спасибо, друг.
Некоторое время выражение лица Третьего колебалось между угрюмым отчаянием и горькой обидой. Потом он одарил меня тяжелым взглядом и ушел.
— Можешь взять из спальни пару подушек для себя! Чтобы сторожить было удобнее! — крикнул я вслед, чувствуя себя немного подлецом.
Однако угрызения совести мучили меня недолго. Буквально через несколько минут Третий вернулся.
— Что-то ты рано, друг! — удивился я. — Утро еще не наступило.
Посмотрев сквозь меня с выражением превосходства, толстяк непринужденно почесал рога и доложил:
— Все в полном ажуре, друг. Я его так стреножил, что до утра поганец даже чихнуть не сможет.
Заподозрив худшее, я рванул со всех копыт в гардеробную и нашел там остолбеневшего пересмешника, выглядевшего так, словно ему сначала злодейски оторвали все возможные части тела, а потом приделали их обратно, но уже в совершенно не предусмотренном природой произвольном порядке. Выкрученные шея-крылья-уши-руки-ноги для пущей надежности были умело переплетены веревками и закреплены крючками от одежных плечиков. С опаской тронув пленника за лодыжку, я убедился, что импровизированные путы удивительно крепки.
— Как тебе это только в голову пришло, друг? — выдавил я, уже понимая, что избавиться от конкуренции этой ночью не удастся.
— Я же самый смекалистый из бригады, друг, — безмятежно улыбнулся толстяк, потягиваясь и буквально лучась превосходством.
Ладно, попробуем по-другому.
Немного магии — и все, кроме одной, думочки на кровати для роты молодоженов приобретают веселый красный цвет. Еще немного магии — и во второй спальне мы повторяем тот же цветовой прием.
Из ванной показалась розовая Вторая с влажными после мытья платиновыми кудряшками.
— Ну что? — дружелюбно улыбнулась она мне. — Кто где спит сегодня?
С трудом оторвавшись от созерцания обнаженных ножек, выглядывающих из короткого полотенца, я как мог небрежно пожал плечами.
— Лично мне все равно, выбирай, что понравится. Одна просьба: я сегодня что-то
— Хорошо, — послушно повторила чертовка, обескураженная моей холодностью. — А как я узнаю, что это твой уголок?
— Очень просто, — приветливо улыбнулся я. — Я там подушек накидал. Красных. Спокойной ночи?
— Спокойной, — окончательно сбитая с толку Вторая продефилировала мимо и скрылась за балдахином.
Спустя минуту до меня донесся недовольный голосок:
— Красные. И здесь красные. Что за ерунда? Ничего себе уголок выбрал наш усталый герой! Ага, вот свободное местечко… Куда прешь, слон?!
Осторожные шаги, скрип пружин — и с веселым яблочным хрустом одна из ножек кровати подломилась.
Третий со свистом вылетел из бархатных воланов, пропахивая ягодицами широкую раздвоенную борозду в ковровом ворсе.
— Не видишь — занято! — проорала Вторая, нервно встряхивая кудряшками и подсовывая под раму кровати вместо поломавшейся ножки самую высокую ночную вазу.
— Да мне бы… — начал оправдываться толстяк, — с краешка…
— Я что-то не поняла! — вздернула брови не на шутку разъярившаяся чертовка. — Комнаты две! Кроватей две! Почему я, как последняя сиротка, должна ютиться в углу, каждую минуту рискуя получить в мой нежный бок вашими грязными копытами? Один себе уголок отхватил размером с лесную поляну, другой на краешек присел так, что от кровати только щепки полетели! Не будете ли вы столь любезны, товарищи напарники, покинуть помещение и разделить койку друг с другом?
— Никогда! — потупив глаза, твердо отчеканил толстяк. — Даже не уговаривай, я категорически против!
— Почему?! — искренне изумилась чертовка.
— Ну это… как ты сказала. Когда друг с другом… — окончательно смешался Третий.
— Ах, ты в этом смысле? — протянула Вторая, с интересом разглядывая напарника. — Отчего же вчера тебе твердые моральные устои не мешали? Дрых как младенец под боком у Пятого — и ничего!
— Какое там дрых, — горько пожаловался толстяк. — Ты ушла, а мы с Пятым всю ночь каруселили. Утром глаза еле продрали.
— Э! — вскинулся я, но вялый протест потонул в гомерическом хохоте.
Таким вот глупым образом прекрасно задуманный и виртуозно подготовленный план завоевания Второй был похерен в зародыше. Спасибо, друг.
С непередаваемым ехидством пожелав нам спокойной ночи, чертовка решительно вытолкала нас за дверь. Лежа на кровати второй спальни, которая действительно оказалась гораздо просторнее первой, я прислушивался к дождю, бушевавшему за окном, и предавался тихой меланхоличной грусти.