Вопль Маски Одержимости
Шрифт:
Ответа я найти не могла. Я обошла квадратик земли и поспешила в конюшню.
Меня встретил резкий запах сена и грязи. Тусклый серый свет косыми лучами падал через небольшое оконце и огромную дыру в крыше.
Я торопливо огляделась. Конюшня была пуста. Я снова увидела изодранное одеяло, свисающее с деревянной перегородки одного из стойл. Кучу соломы возле стены — тысячи крохотных насекомых копошились в ней.
Я повернулась, чтобы уйти. Но застыла на месте, услышав шарканье.
Неужели
Я обернулась. И крикнула:
— Здесь кто-нибудь есть?
Тишина.
А потом опять послышалось шарканье.
Мои глаза обшаривали каждое стойло. Я была абсолютно уверена, что нахожусь здесь не одна. И тем не менее, я никого не видела.
— Ой! — вскрикнула я, когда рядом со мной откуда ни возьмись возник какой-то мальчишка.
У него были темно-каштановые волосы, очень коротко подстриженные на затылке. И бездонные черные глаза. Они казались еще темнее на фоне бледной кожи.
Одет он был в коричневую фланелевую рубашку в черную клеточку и драные джинсы.
— Ты кто такой? — воскликнула я, отпрянув. — И что здесь делаешь?
Странная, кривоватая улыбка появилась на его лице.
— Я здесь живу, — сказал он.
14
— Я… я не понимаю, — пролепетала я. Я не могла отвести взгляда от этих глубоких, печальных глаз. — Здесь никто не живет. Это же конюшня…
Мальчишка покачал головой. Кривая улыбка так и застыла у него на лице.
— В смысле, семья моя живет рядом, — сказал он. Говорил он медленно, слегка растягивая слова. — Я частенько сюда захаживаю, — добавил он, — тут всегда так спокойно…
У меня вдруг возникло желание протянуть руку и схватить его. Схватить за плечо. Посмотреть, плотный ли он. Настоящий ли он.
— А ты что здесь делаешь? — спросил он.
— Я… я работаю на ферме. Ну, то есть после школы. С детьми. — Лепечу, как идиотка. Он наверняка заметил, как мне страшно. — Меня зовут Карли Бет.
— А я Кларк, — представился он. — Кажись, я тебя напугал, выскочил так внезапно… Извини.
— Ничего-ничего, — ответила я.
— Знаешь историю этой конюшни? — спросил он. — Местечко прежуткое. — Он рассмеялся. — Наверное, потому-то я так люблю сюда приходить. — Он посмотрел мне в глаза. — Как считаешь, это ненормально — любить всякую жуть?
От его вопроса у меня по спине пробежал холодок. Может быть, из-за того, как он это спросил — глядя прямо в глаза, как будто мог прочесть мои мысли.
— Я… я слышала эту историю, — сказала я. — Такой ужас. Эти бедные лошади…
Он нахмурился.
— Прошу прощения? Тебя заботят лошади? А человека тебе не жаль?
— Это… это само собой, —
Кларк засмеялся. Смех у него был какой-то странный. Суховатый. Как будто он задыхается.
— У тебя, верно, хорошее воображение, — сказал он. — Я постоянно сюда наведываюсь. И до сих пор никаких лошадей не слышал. Полевок — случалось. А лошадей — никогда.
— Это были не полевки, — сказала я. — Вот уж в чем точно уверена.
Он поддал ногой кучу соломы. Сотни насекомых хлынули из нее на пол конюшни.
— До чего грустное место, — сказал он тихо. — Даже думать об этом странно.
Я вдруг подумала, знает ли Кларк о маске. Мне до смерти хотелось узнать, не та ли самая маска, что хранилась сейчас у меня в подвале, погубила помощника конюха.
— Говорят, будто эта давка случилась из-за какой-то страшной маски, — сказала я.
Глаза Кларка сверкнули. Он помрачнел.
— Ты не знаешь, как эта маска выглядела? — спросила я.
Он пожал плечами:
— Без понятия.
Он лжет, решила я.
И вдруг слова хлынули из меня сплошным потоком. Сама не зная зачем, я принялась рассказывать ему историю, случившуюся со мной на прошлый Хэллоуин.
— Я… я недаром спросила тебя о маске: на прошлый Хэллоуин я сама столкнулась со зловещей маской… — начала я.
И снова его глаза впились мне в лицо. Мои слова определенно произвели на него впечатление.
— В прошлом году, — продолжала я, — когда я надела маску, она приросла к моей коже. Я не могла ее снять. И она начала изменять меня. У меня появились вдруг злые мысли. Ужасные злые мысли. Маска… она просто захватила мой разум и…
Кларк рассмеялся. Он провел рукой по коротко стриженному затылку.
— Зловещая маска? — сказал он. — Ты шутишь, верно?
Я покачала головой:
— Нет, Кларк, я совершенно серьезно. Я…
Он опять засмеялся.
— Ой, да брось, — сказал он. — Маска так прям и обратила тебя во зло?
Я скрестила на груди руки.
— Ты сказал, что знаешь историю конюшни, — сказала я. — Тогда ты знаешь, что он надел страшную маску, которая и напугала лошадей. А теперь говорят, что призрак мальчика обитает в конюшне. Он…
Кларк вытаращился на меня.
— Карли Бет, ты веришь в привидения?! — вскричал он. — Ну, знаешь ли! Ты веришь в привидения и зловещие маски? — Он захохотал. — А подружка твоя, Сабрина, такая же чудная?
Я уставилась на него в ответ. Я была совершенно уверена, что он лжет. Он лишь притворялся, что не верит мне. Это было очевидно. Все это — одна показуха. Будто бы он не верит в привидения и злые маски.