Вопреки судьбе, или В другой мир за счастьем
Шрифт:
— То есть как на твоей руке чужой браслет? — посмотрела на меня в упор графиня.
— Браслет Аники был потерян в море, и чтобы избежать ненужных проблем, я подарил ей свой, — ответил за меня граф.
— Этьен! — возмутилась графиня.
— Бабушка, сейчас не время и не место поднимать этот вопрос.
— То есть как не время! Ты понимаешь, чем это чревато?! Хочешь, чтобы храмовники вообще отказались тебя венчать за такое отношение к брачным атрибутам?!
— Та, с кем я хотел бы обвенчаться, сейчас как раз и носит этот браслет, — сказал как отрезал Этьен,
Графиня переводила возмущенный взгляд с Аники на Этьена. Мужчина сидел мрачнее тучи, но и не думал ничего добавлять. Аника глядела на него и о чем-то мучительно думала, закусив губу. И только госпожа Ловель, все это время сидевшая тихо и о присутствии которой все уже успели подзабыть, сохраняла спокойствие.
— И все же, милорд, откуда такая уверенность, что Аника — дочь герцога? — внезапно спросила она, разбивая тягостную тишину.
Этьену сейчас больше всего хотелось закончить это обсуждение и, оставшись наедине с Аникой, прижать к себе и не отпускать — уж больно тревожным казался ему ее взгляд. Но разговор еще не окончен, и это одновременно злило и заставляло собраться.
— В Карове моему агенту удалось выкупить платье, в котором ее нашли на берегу. Судя по вышивке, оно могло принадлежать только высшей аристократке. Но и это еще не все. — Мужчина засунул руку в карман жилета и извлек медальон на цепочке. Он был довольно большим и открывался. На верхней крышечке была выполнена очень красивая роза. — Его сняли с Аники рыбаки, которые ее нашли. Клялись Пресветлым, что думали, будто она не выживет, вот и забрали вещицу. Но это все. Больше при ней ничего не было. Мой агент в этом уверен. Браслет она, видимо, все же потеряла в море.
— Странно, что рыбаки медальон не продали, — немного отмякла старая графиня. Мужчина пожал плечами:
— Может, не успели, а может, не захотели.
— Что там внутри? — напряженно глядя на кулон, спросила Аника.
— Скорее всего, там была какая-то миниатюра, но в море ее размыло. Однако внутри есть очень говорящая надпись.
Этьен протянул ей медальон. Аника покрутила его в руках, рассматривая, и нажала на замочек:
— «Самой прекрасной розе Ревны», — прочла надпись и застыла.
Ее зрачки расширились так, что закрыли почти всю радужку, а взгляд сделался отсутствующим, будто она смотрела куда-то очень глубоко внутрь себя.
— Аника? — позвал ее Этьен, но не увидел никакой реакции. — Ани! — позвал уже громче, и снова девушка не обратила на него внимания.
Казалось, она застыла и даже дышать перестала. Графиня положила руку ей на плечо и сжала в попытке вывести из этого странного состояния, но Аника осталась недвижима и все так же не обращала ни на что внимания. Этьен вскочил со стула и кинулся к ней, обхватил за плечи, встряхнул, пытаясь заглянуть в глаза, и испытал дикое облегчение, когда она моргнула, втянула ртом воздух, будто вынырнула откуда-то из глубины, и перевела на него ошалевший взгляд. После чего ее глаза закатились, и она начала заваливаться на бок, теряя сознание.
Этьен тут же подхватил свою голубоглазку на руки.
— Воды! — завопил на весь дом.
Неожиданно
— Да не стой же ты, как истукан! — ударила его кулаком по плечу графиня. — Клади ее на диван. Это простой обморок. Сейчас разберемся...
Этьен подчинился и аккуратно уложил Анику.
Внезапно дверь в гостиную отворилась, и в комнату вбежала Лея:
— Мама! — Она застыла около Аники, будто вглядываясь в нечто ведомое лишь ей. — Ее резерв опять на нуле, — и посмотрела на Этьена. — Так бывает, когда к ней возвращается память. Я сейчас. я поправлю. — И положила с ладошку на солнечное сплетение Аники.
Этьен этого не видел, но мог поклясться, что девочка прямо сейчас, на его глазах, делилась с матерью магической энергией! Это никак не укладывалось у него в голове. Конечно, он знал о существовании подобных уникумов и даже был знаком с одной такой девушкой... очень похожей на малышку. Нет. не может быть!
— Хватит, солнышко, — сказала тихо очнувшаяся Аника. — Больше не нужно.
— Ты же знаешь, у меня еще много, — немного обиженно ответила Лея.
— Знаю, но дальше я и сама восстановлюсь. Спасибо, моя хорошая.
Этьен облегченно вздохнул, держа Анику за руку, но теперь уже напряженно вглядывался в девочку.
— Лея, а как звали твою маму? — и тут же поправился. — Твою родную маму.
Лея очень внимательно посмотрела на Этьена, потом перевела вопросительный взгляд на Анику, и когда та, вздохнув, кивнула, ответила:
— Мариам. Ее звали Мариам.
Этьен не верил своим ушам. Конечно, имя еще ничего не означало, но вместе с примечательной внешностью девочки, ее уникальным даром и возрастом позволяло сделать вполне конкретные выводы. Мужчина перевел недоверчивый взгляд на графиню и увидел в ее глазах точно такое же недоверчивое волнение.
[1] Посвященная — аналог: крестница, согласно вере в Пресветлого, когда ребенку исполнялся год, его родители выбирали посвятителя, который представлял ребенка Пресветлому и таким образом он посвящался в веру и ее таинства.
Глава 23
Я медленно приходила в себя. Воспоминания опять выпили из меня всю энергию. Но лучше бы я и дальше не верила в историю Этьена о том, что я Ревнская роза, чем получила этому полное подтверждение в воспоминаниях прежней Аники.
Словно в калейдоскопе я увидела один из многочисленных балов, на которых успела побывать Аника, красивого смазливо парня с надменным лицом, графа Сквонатти, который стал ее первой любовью. Встречи украдкой, горячий шепот, признания в любви, холод подаренного медальона в руке, сомнения, переживания, решимость, подспудная вера, что ей все равно все простят, побег, венчание, познание мужчины, корабль, ощущение счастья и ветра в волосах и толчок за борт, который совершила приставленная мужем служанка. Злое почти иступленное торжество на лице женщины и отпечатавшаяся в памяти рука, которую служанка положила на свой живот.