Вопреки судьбе
Шрифт:
– Она правда его не видела, – подтвердил Дым, и Арамис снова напомнил себе, что надо быть аккуратнее с мыслями: не думать о груди Марьяны…
Мутант опять раскудахтался, Дым с интересном посмотрел на грудь сотрудницы ФСБ и понимающе кивнул. Арамис цыкнул зубом и напомнил себе, что про грудь и круглую попу Марьяны… Покосился на Дыма, тот делал вид, что не слышал. Или он деликатничает и не подслушивает?
Мысли же, заразы, снова и снова возвращались к запретному. Это все равно, что детские байки «не думай о белой лошади –
– Давайте побыстрее определимся, – предложил Дым. – Я иду прямо сейчас. Кто со мной, кто остается?
– Мы с Чукчей идем, – прогудел Боров, его узкоглазый друг с готовностью кивнул.
Эта парочка напоминала Арамису суровую версию Винни-Пуха и Пятачка, только в роли медведя был Боров.
– Я с вами, – Римма вздернула голову. – У меня с ними свои счеты.
– Мужики, – вздохнула Марьяна. – Мы плохо вооружены, нас мало. Мне не составит труда связаться со своими сотрудниками и провести операцию…
– У нас нет времени, – оборвал ее Дым. – Совсем. Мы это уже обсуждали. Если хочешь, возвращайся и девочку забирай. Я ж вижу: ты боишься остаться одна, потому что окрестности кишат врагами, и пытаешься нас переубедить…
– С тобой бесполезно спорить, – сдалась она. – Я с вами. Только давайте продумаем, как будем действовать. Господи, мы безумны…
– Она права, – кивнул Моджахед. – Вот, поднимемся в лес, сядем и хорошенько подумаем. Только девочку я бы с собой не брал – жалко.
– Хе! – помотал головой мутант, топнул.
Дым донес его мысль:
– Нико был на базе давно, там многое изменилось, и свежие знания девочки пригодятся.
– Так что с планом? – спросила Марьяна, подбоченясь.
Арамис зашагал к склону, говоря:
– Сначала переместимся в более приятное место, там и обсудим.
Мокрая, всклокоченная девочка шагала рядом с Арамисом и, несмотря на произошедшее, вид имела решительный.
– За мной гонятся, – проговорила она. – Это точно, и они могут в любую секунду прийти.
– Не волнуйся, за нами тоже гонятся, – успокоил ее Дым. – Так что мы готовы.
Арамис давно наблюдал за ним. Удивительное дело, но, что бы ни случилось, его лицо оставалось будто высеченным из камня. В минуты сильных волнений лишь немного раздувались его ноздри и глаза чуть прищуривались. Почему-то он больше походил на мутанта, чем Нико. В конце концов, Арамис утешился тем, что у него и Дыма разные темпераменты, потому спецназовец ему и непонятен. Хуже было другое: Марьяна посматривала на него с нескрываемым любопытством, если не сказать – с жадностью. Женщин всегда тянет к мутным личностям. Или ее интерес в другом?
Сам же Дым бульдозером устремился к цели. Или своего добьется, или погибнет, причем последнее его не пугало.
Спустя пять минут заняли небольшую полянку в сосняке. Арамис и Боров стояли на стреме с автоматами наизготовку, остальные уселись прямо на землянику. Римму,
– У меня был прибор, который показывал аномалии и людей с мутантами. Жалко, сгинул, короче. Ну, когда тонула.
Арамис подумал, что пропал бесценный прибор, жаль. Хорошо, Нико остался. В разговоре он почти не участвовал, одним ухом слушал говоривших, вторым – лес. Если быть внимательным, лес предупредит о чужаках: птицы защебечут по-другому, вдалеке разорется сорока или сойка, хрустнет ветка под ботинком врага. Мутанту Арамис доверял, но расслабляться не собирался.
– Вот что я предлагаю, – проговорил Моджахед, усаживаясь и скрещивая ноги по-турецки. – Но это займет время. Есть у нас, «рабов», люди, которые занимаются переправкой в вышеуказанную базу беглых зэков…
– Так вы, твари, в курсе? – Марьяна от досады чуть не подавилась бутербродом.
– Нет. Простым смертным туда ход заказан. Официально база называется «Ивушка», нам говорилось, там исследуют артефакты. Но я и предположить не мог, что в двадцать первом веке в европейской стране возможен форменный концлагерь! Где к тому же гибнут ни в чем не повинные люди.
– Ах ты ж, – Боров схватился за автомат, но Моджахед вскинул руки:
– Сам этот отряд не в курсе, что делается на базе, простых смертных туда не пускают, я как-то пытался напоить и разговорить одного из бойцов. Так вот, туда идет набор. Будь у нас побольше времени, можно было бы к ним устроиться и подобраться к базе вплотную. Но увы.
– Достаю козырь из рукава, – улыбнулась Марьяна, победно осматривая вытянувшиеся лица. – Мы подобную операцию провернули. Мало того, у меня на базе есть «крот», он находится там постоянно и держит меня в курсе.
В сердце Арамиса шевельнулась надежда, и он проговорил:
– А про Сокола он знает?
– Не спрашивала, мы редко выходим на связь. Понимаешь, Арамис, человеческий материал ограничен, без надобности подопытных не убивают, некоторые годами там живут. Так что, скорее всего, Сокол жив. Правда, нет гарантии, что он в прежнем состоянии. Хорошо, если его просто резать будут или инфицировать. А если он превратился во второго Нико или, хуже того, лишился рассудка?
Арамис прищурился:
– Считаешь, что тогда его не надо выручать?
– Я не доверяю Моджахеду, – проворчал Чукча. – А вы тут важную инфу сливаете. «Рабы» ведь – враги народа, у амеров на подтанцовках, – он сплюнул в траву и с ненавистью уставился на предполагаемого врага.
Моджахед задергал бородой, сложил на груди руки:
– Мужики, да вы охренели? Я боевой офицер в отставке, мне просто привычнее в группировке, где четкая вертикаль власти. Да если бы я знал, что на базе, с которой мы сотрудничаем!..