Вопреки всем запретам
Шрифт:
Следующая ночь – наша. Подаренная нам судьбой, Богом. Все равно кем, я кого угодно готова благодарить за него. За его иступленные ласки, за одурманивающий запах его кожи, за возможность чувствовать его, любить. Я вижу, как сильно он нуждается во мне, как сильно истосковался. В эту ночь, между нами все происходит с особой нежностью, трепетностью. Мы не можем надышаться друг на друга. Без устали, без остановки, изучаем заново, ласкаем друг друга, уделяя внимание каждому сантиметру наших тел. И когда, в самый волнительный момент, я снова роняю слезы, он стирает их губами с уголков моих глаз, а после зацеловывает их. Я понимаю, что Рома со
На следующий день, проснувшись ближе к обеду, мы приняли вместе душ. После которого, снова завалились на кровать, наслаждаясь друг другом. Когда мой желудок уже начал нещадно ругать безалаберную хозяйку за устроенную ему голодовку, поцеловав сонного рому, я отправилась на поиски кухни. А почему бы мне не приготовить любимому завтрак в постель?
Кухню, несмотря на мой топографический кретинизм, я нашла довольно таки быстро. И порывшись в холодильнике, решила не изобретать велосипед, а ограничиться стандартной яичницей с беконом и кружкой крепкого кофе. стоя на кухне в одной Роминой футболке, которая больше походила на мини платьице, чувствуя себя на седьмом небе от счастья я напевала себе под нос песенку и пританцовывала на месте. Сняв с плиты сваренный кофе. я услышала сзади сея посторонние звуки. Надувшись на Ромку, за то что не дал мне устроить ему сюрприз, я обернулась, с четким намерением отругать негодяя, но замерла на месте, увидев стоящую в проеме двери Наташу.
– Я так понимаю, у нас новая кухарка появилась? – я буквально кожей ощущаю ее взгляд, полный презрения и ненависти.
Глава 13.
– Наташ, что ты сказала? – сзади рыжей фурии Наташи, маячит фигура Ольги Алексеевны. Переступив порог кухни и увидев стоящую у плиты меня, она пренебрежительно фыркает, искажая лицо в недовольной гримасе.
– Ольга Алексеевна! – входит в азарт Наташа, - Нет, ну вы посмотрите на эту особу! Ее в дверь выгоняешь, она в форточку лезет, - медленно наступая на меня, загоняя в угол шипит злорадствует она. Тем временем, как Ольга Алексеевна с присущей ей царской осанкой, подходит к кухонному столу и отодвинув стул усаживается на него.
– Деточка, ты бы хоть оделась что ли, а то так и мужа моего встретишь сейчас в одном преисподнем, - барабаня по столу кончиками длинных красных ногтей, окидывая меня надменным взглядом ухмыляется она. А я только и успеваю переводить затравленный взгляд между собеседницами, неуверенно переступая с ноги на ногу. Сетуя на себя, за то, что не могу в стрессовых ситуациях взять себя в руки и дать достойный отпор.
– Ольга Алексеевна, а может мне ей мордашку то подпортить? Если культурную
– Что здесь происходит? – удивленный голос Ромы заставляет ее отпрянуть, а меня немного прийти в себя. Все присутствующие в комнате одновременно поворачивают головы в его сторону. В дверях, скрестив перед собой руки, стоит он в одних плавках, с заспанным и удивленным видом.
– Общаемся с твоей подружкой, - как ни в чем не бывало, с улыбкой на лице отвечает его мать.
– Ты чего в трусах по думу шляешься?
– оттолкнув Рому в сторону, в дверях во всю свою стать появляется его отец. Вот только его тут не хватало, - нервно усмехаюсь про себя.
– Привет отец, вы чего так рано вернулись? – со спокойным видом Рома пожимает тому руку.
– Да вызвали меня, проблемы кое-какие нарисовались, - задумчиво оглядывая присутствующих говорит он, - Вот и Наташку захватили, она хотела с тобой увидеться.
– Хотела, а тут сюрприз такой, - протягивает Наташа, указывая на меня пальцем. А меня так и подмывает скрутить и засунуть его ей в одно место. Кто ее воспитывал вообще? Это ж надо говорить обо мне таким образом, будто я неживой человек вовсе. Тем временем, Ромин отец, наконец-таки обративший внимание на меня, молча, с недовольным видом проходится по мне взглядом, от которого хочется спрятаться поглубже. Увидев это, Рома подскакивает ко мне, закрывая своей мощной грудью.
– Да, раз уж все тут собрались, хочу озвучить новость,- нервно хихикая произносит Рома, в то время как нас с ним прожигают яростным взглядом три пары глаз.
– Это моя девушка Оксана. На дне рождения вышли небольшие непонятки, да мама? – поворачивает он голову и смотрит на нее с укором. На что та только недовольно морщится, озираясь на стоящего рядом отца. Тот в свою очередь, буквально сереет от вопиющей наглости сына.
– Рома, что за номера ты вытворяешь? – подозрительно спокойным голосом обращается Виктор Петрович.
– Может, пусть лучше девушка удалиться, оставив нас в семейном кругу? – вклинивается в разговор мать, явно не желая видеть здесь лишних свидетелей.
– Девушка не удалится, ибо она с сегодняшнего дня часть этого круга, - тоном, не терпящим возражений, отвечает Рома и незаметно для всех ободряюще сжимает мою ладонь.
– Отец, при всем уважении к тебе, я прошу дать мне самому решать вопросы своей личной жизни. Не в обиду Наташе, я свой выбор сделал, - говорит Рома, а я от волнения, сама не замечаю насколько сильно сжимаю его ладонь.
– Сам будешь решать, когда хоть чего-то добьешься в этой жизни, понял меня, щенок?! – разъярённо кричит он, так неожиданно и громко, что я подскакиваю на месте, сзади Ромы и испытываю лишь одно желание, убежать как можно дальше. Не знаю, как Рома выдерживает общение с этим мужчиной, если всего за несколько минут у меня возникло психическое расстройство.