Вопреки всем запретам
Шрифт:
— Спасибо, чертенок, — смеется он и притянув к себе шепчет на ушко: Выглядишь отпадно!
Все волнения и тревоги забыты вмиг, а сердце пускается в радостный вскачь от предвкушения скорой близости. Затем, отпустив меня, Рома крутит головой по сторонам, обдумывая куда же положить мой презент.
— Чертенок, давай ты отдашь мне его в конце вечера, не хочу класть в общие подарки.
Повернув голову в сторону стола, вижу что на нем взгромоздилась целая гора из разноцветных коробок и подарочных пакетов.
— Хорошо, — улыбаюсь и чмокаю его.
— Эй, братан с днем рождения тебя! — подлетает к нам Андрей и пожав руку, обнимает
— Здравствуйте, Виктор Петрович! — повернувшись здоровается Андрюха с обратившим на нас внимание Роминым отцом.
— Привет, охламон, — громким, командным голосом отвечает Виктор Петрович, недобро поглядывая в нашу с Ромой сторону.
— Ладно, побудь пока с Андрюхой, а как начнем усаживаться, я тебя найду, — шепчет мне Рома.
— Вообще то все места заранее распределены, Рома ты сидишь с нами, — вклинивается в разговор недовольная Ольга Алексеевна.
— Мам, не придумывай, Оксана моя девушка, и сидеть будет со мной, — при этих словах я вижу, как напрягается разговаривающий с Андреем Виктор Петрович.
— Рома, за нашим столиком сидят Журавлевы, давай не будем припираться — многозначительно смотрит на него мать.
— Ладно, Ром, я с Андреем посижу, никаких проблем, — чувствуя себя некомфортно от сложившейся ситуации, пытаюсь сгладит углы и успокоить Рому.
— Хорошо, — он целует меня еще раз, и я буквально ощущаю кожей его напряженность. Мы уже начинаем двигаться с Андреем и его родителями к ресторану, но немного отстав от них, случайно слышу обрывок разговора Роминых родителей.
— Кто это такая? — недовольным тоном спрашивает отец.
— Так…никто, не обращай внимания — отмахивается Ольга Алексеевна.
Когда-то, сидя на чужой вечеринке у знакомого Саши, я говорила, что чувствую себя белой вороной. Так вот, я горько ошибалась, вот сейчас я была самой настоящей белой вороной. Уже полтора часа мы сидим в ресторанном зале, за одним столиком с Андреем и его родственниками, в самом дальнем углу. Конечно, ничего не имею против галерки, но как-то не по себе. Ощущаю себя незваным гостем. Но стараюсь держать себя в руках, нацепив на лицо фальшивую улыбку только из-за одного красавчика, который в данный момент сидит за центральным столом, безупречно украшенным цветочной композицией. Вместе с ним его родители и еще одна семья, как я поняла чета Журавлевых. Я конечно, ничего не имею против данного семейства, но меня очень напрягает тот факт, что рядом с Ромой умостилась очень эффектная девушка моего возраста. С длинными рыжими волосами, с точеной талией и лебединой шеей. К своему огорчению, отмечаю аристократическую внешность незнакомки и рост под сто восемьдесят сантиметров. Куда мне до нее с моими сто шестьюдесятью восьмью. На протяжении всего вечера, она не спускает с Ромы обожаемого взгляда. Что касается самого именинника, он не спускает глаз с нашего столика. И это меня изрядно успокаивает.
— Андрей, — зову я шепотом, в то время как очередной «высокий» гость читает тост-поэму нашему имениннику, а скорее его отцу.
— Чего? — он наклоняется ближе ко мне.
— Что эта за мадам рядом с Ромой?
— Это Наташка, я про нее тебе рассказывал, — отвечает Андрей. Не сказать, что я не догадывалась о этом. Отворачиваюсь и делаю глоток вина из бокала, чувствуя, как сердце начинает грызть противный червячок.
Через пару длиннющих тостов, когда я, вконец отчаявшись, начинаю сникать, от Ромы приходит смс:
«Чертенок,
Посылаю в ответ смайлик и натягиваю на лицо улыбку.
«Отец заставляет танцевать с мамой»
Музыканты начинают играть медленную композицию, Рома, подав руку Ольге Алексеевне, и выводит ее на танцпол. Вслед за ними, начинают вытягиваться остальные гости, начиная кружится в медленном танце. Андрей улепетывает с какой-то давней знакомой на перекур, и я остаюсь совсем одна. От нечего делать, изничтожаю салфетку, стараясь не думать о плохом. Когда заканчивается песня, Рома подходит к музыкантам и о чем-то с ними договаривается. Половина гостей выходит на свежий воздух, а молодежь и самые подвижные взрослые заполняют танцпол. Я смотрю на Рому и вижу, как подойдя к столу он забирает свой сотовый, а сидящая рядом Наташа, тянет его за руку и хихикая, что-то говорит. В ответ Рома виновато улыбается и качает головой в знак отрицания, потом наклоняется и что-то шепчет на ей ухо. Опускаю взгляд, чувствуя, что помимо воли настроение из среднего скатывается к отметке «паршивее некуда».
— Чертенок, — удивленно поднимаю глаза, услышав рядом его голос.
— Пошли, — посылая мне кривоватую улыбку, он протягивает руку.
Мы уже стоим на танцполе, когда один из музыкантов берет микрофон и говорит:
— А сейчас прозвучит песня для самой красивой девушки от именинника.
Ромка счастливо улыбаясь, притягивает меня к себе и начинает кружить под первые аккорды песни Forgiven. Именно той, что помогла ему выиграть наш первый спор. Я прижимаюсь к нему всем телом, наслаждаясь близостью любимого.
— Теперь это моя любимая песня, — смеется Рома мне на ухо.
— Кажется и моя тоже, — чувствуя себя на седьмом небе от счастья, говорю я.
— Мне не терпится сорвать с тебя это платье, — шепчет он, опуская руки ниже поясницы.
— Тебе оно не нравится?
— Нравится, но тебе лучше без него, — а улыбка то довольная, как у чеширского кота.
— Пещерный ты человек, — прыскаю и прижимаюсь щекой к его груди.
— Я люблю тебя, — говорит Рома, на что я поднимаю голову, ошарашено глядя ему в глаза.
— О нет!
— Чего? — испуганно смотрит он на меня.
— Не так… это должно быть сказано в другой обстановке… более интимной… — хмурюсь на незадачливого Ромку.
— Да? Блин я не знаю, как правильно. Ну ладно, беру свои слова обратно, — тараторит он, а я не могу сдержать смех.
Повернув голову в сторону, встречаю прожигающий, тяжелый взгляд Виктора Петровича и недовольный Ольги Алексеевны.
— Кажется твоим родителям я не понравилась, — увиденное возвращает меня с небес на землю и я спешу отвернуться.
— Не бери в голову, — говорит он, целуя мой висок.
По окончанию песни, Рома доводит меня до столика и сообщив что через полчаса выдвигаемся, уходит. Я вижу, как отец жестом подзывает Рому к себе и в течении нескольких минут что-то говорит ему на ухо. После чего, Рома подходит к Наташе и приглашает ее на танец. Решив не мучить себя, по чем зря, неприятными образами их танца, я удаляюсь в туалет.
Закрывшись в самой дальней кабинке, печатаю сообщения Сашке и Кирюхе. Описываю в вкратце весь ужас этого вечера и получив в ответ подбадривающие смс, решаю, что можно выходить. Но едва открываю дверцу, слышу, как в туалет заходит несколько девушек. Решаю, что лучше трусливо пересидеть их в кабинке, чем столкнуться нос к носу.