Вопреки. Том 5
Шрифт:
Не поднимая головы, она смотрит на мою руку, где красуется наш брачный сигил.
Она замерла в проходе, смотря на мою руку, но лицо не выражало удивления или чего-то прочего, она была абсолютно неэмоциональной, только очень-очень побледнела, пока не двинулась в кафе, так и не посмотрев на меня.
Не знаю почему, но я не пошёл за ней, а побежал к чёрному входу. Ай-да я! Угадал... она уже шла к кухне, чтобы выйти через чёрный ход, но, увидев моё появление, свернула в туалет. А я ведь точно знаю, что там окон
– Ты не можешь телепортироваться, пока я не разрешу.
– шепчу себе под нос приказ и через минуту она выходит нервно, сжимая-разжимая кулаки.
Садится за столик не раздеваясь и прячет руки под столом. Официант подходит к ней осторожно и очень тихо говорит:
– Как всегда?
А она в ответ лишь безмолвно кивает, не оглашая ничего вслух. Странно.
Официант уходит, а она качается взад-вперёд как-то нервно и без конца смотря на часы. Подхожу к её столику и жду, что она обратит внимание, но она не отрывает взгляд от бизнес-ланча.
– Занято, - тихо говорит она, таким суровым голосом, какой я слышал от неё редко.
Но я всё равно сажусь напротив и через несколько секунд получаю меню. Не знаю, что ей принесут, но выбор тут большой, вообще кафе милое, в стиле старого Лондона, немного накурено, конечно...
Почему я не знаю, что сказать? Комок встал в горле, и я не знаю, как себя вести. Ещё и колени дрожат... Она смотрит в окно и хрипло говорит:
– Я хочу поесть одна. Это невежливо нарушать моё личное пространство.
Так холодна со мной, а меня колотит, ничего не могу из себя выдавить. Ни единого звука! И эти её чёртовы чёрные очки!
Как же больно! Я думал, что она мертва, жил, словно в аду лишь надеждой, что снова когда-нибудь увижу её, а она рушит мои надежды волной безразличия и холода.
Она другая. Моя Алиса всегда сидит царственно, даже если обстановка убогая, а эта женщина... нервно отстукивает длинными пальчиками ритм по деревянной столешнице, я опускаю глаза на её руку и...
...На её бледно-голубую руку, которую она одёргивает снова, пряча под столом.
Нет.
У меня внутри всё упало. Или я сам упал? С небоскрёба с камнем на шее на торчащую арматуру.
– Сними очки, - шепчу я сипло, но она не слушается, - Сними.
Снимает, и я вижу полуопущенные веки, которые поднимаются, чтобы перевести взгляд на вид за окном, и я вижу чёрные демонические глаза.
– Ваш суп, - отвлекает нас официант, который ставит перед моей девочкой тарелку с горячим супом, а потом он вежливо улыбается и смотрит на неё, а она обращает чёрный взгляд на него, и поднос в его руках падает, а он дёргается от испуга, - Простите... простите!
Наверное, думает, что ему показалось, потому что глазам своим не поверил - это очевидно. Поднимает поднос, и принимает у меня заказ. Мне нужен только зелёный чай.
– Суп - это всё,
– спрашиваю первое, что пришло на ум, ведь я не знаю, что говорить.
Кивает и берёт ложку рукой, а я замечаю лёгкую дрожь в её руках. Она очень медленно зачерпывает горячий бесцветный суп, дует и отпивает. В этот момент на её лице столько изменений, что я стараюсь зацепиться за каждое, чтобы сложить картину воедино, и то, что я вижу отдаёт болью в моём сердце.
– Когда ты в последний раз ела?
– конкретно спрашиваю я, оценивая всё, начиная с её трепета к самой дешёвой еде, общей дешевизне кафе, дороговизне Лондона, и самое главное - истощавшим рукам, которые и без того неестественного цвета, - Ответь.
Только одно радует: демоны не едят обычную пищу. Это маленький огонёк моей надежды.
– В пятницу, - шепчет она, а вспоминаю киоск с газетами, в которых парень огласил вслух, что сегодня понедельник.
Она не ела 96 часов. С последнего бизнес-ланча.
Принесли чай, и я заказал, наверное, всё, что любит моя девочка, а она вообще-то чревоугодница жуткая. Стейк, овощи-гриль, картошку, десерт с пралине и фруктовое желе.
Не остановила меня, ничего не сказала, она была безразлична и размеренно ела свой суп, будто какой-то робот.
– Почему Лондон?
– спросил я в попытке завязать разговор.
– Тут нет солнца, - отвечает спокойно, а моё сердце снова сжимается от боли, но я обещал ей быть сильным.
– Ты помнишь, что произошло?
У неё ведь вечные проблемы с памятью...
– А что произошло?
– спокойно говорит она, уходя от ответа.
– Ты помнишь кто ты?
– Я - это я, вопрос глупый. А ты помнишь кто ты?
– Главное, чтобы ты помнила кто я.
Знаю доподлинно, что Алиса может прикидываться дурой и уходить от прямого ответа больше, чем Вечность.
– Это сложно забыть.
– переходит на слабый шёпот, - Откуда ты?
– Оттуда, где тебя нет.
Она посмотрела на меня очень пронзительно и выдохнула, словно долго не могла это сделать:
– Ты нашёл меня...
– бормочет очень тихо, а смотрит будто мы играли в какие-то кровавые прятки, - И ты жив.
– И ты...
– Разве?
Это не разговор, а словесная битва, которая не приносит ничего хорошего, ведь от каждого слова, мне всё больнее. Я отвык от чистоты магии, в Мордвине сейчас она гуще и не такая податливая, но рядом с Лис... она как слеза. И она реагирует на меня моё настроение куда активней, поэтому суп в тарелке моей девочки закипает.
Она смотрит на это задумчиво и вроде даже удивлённо, будто магия для неё не такая уж очевидная вещь, что не очень укладывается в моей голове, ведь она явно хотела телепортироваться из туалета. А может я ошибаюсь, и она просто снова ничего не помнит? Тогда всё куда позитивнее...