Вопреки. Том 6
Шрифт:
– ...Но?
– улыбнулся Арти и шмыгнул носом.
– Я буду спать до тех пор, пока не увижу в Зеркале нужного мне Элементаля.
– А ты увидишь?
– Увижу. Однажды Винсент родится снова, и тогда рожусь я, такая как сейчас, и он будет тоже такой как сейчас. Я не знаю, может это будет через тысячу или две тысячи лет, но мы снова будем людьми, снова будем любить, терять, дарить жизнь.
– И в этой любовной эпопее будет место другу?
– грустно улыбнулся он и снова шмыгнул носом.
– Обязательно.
И будет место нашим детям, ведь
Арти прижал меня так крепко, долго говорил со мной, вспоминая кусками какие-то события, смеялся сквозь слёзы, целовал мои щёки.
– Али, ты - моя семья, а Винс - он ведь мой друг.
Я знала это, а он в свою очередь знал, что назад дороги нет.
– Арти, - позвала я нерешительно, в потребности огласить кое-что, что жутко меня тревожило, - Артемис, ты ведь позаботишься об Ассоль?
Это значило больше, чем могло показаться, но он меня понял и осторожно кивнул:
– Алиса, Винсент ведь против...
– Он думает, что твой сын слишком на тебя похож и это не так далеко от истины, но я вам доверяю. Ты ведь никогда не позволишь ему обидеть мою дочь?
– Я вышибу из дебила все мозги, если он хоть на секунду заставит её страдать.
– Она ведь не так проста, как ты думаешь. Ты видишь в ней меня, но это значит ещё и то, что она умеет за себя постоять. Я боюсь лишь, что Филипп слишком вскружил ей голову... будь к ним обоим строг.
– Я обещаю тебе, сестрёнка. Я буду счастлив, если наши дети будут вместе, и обещаю, что Филипп будет любить Ассоль со всей нежностью, ведь он правда по ней с ума сходит. Мне только жаль, что...
– он запнулся и прижал меня к себе, - Али, ну почему всё так? Я так хочу пережить это вместе с вами!
Эта беседа была последний с моим самым в мире любимым Арти. Я шла по коридору в жажде зарыдать и едва это не сделала, как передо мной вырос огромный плечистый мужчина, ключица которого была на уровне моих глаз. К ощущению недостатка роста я привыкла за столько лет существования бок о бок с Винсентом, но принять то, что передо мной мускулистый переросток, который называет меня басом "мама" - вот к этому привыкнуть сложно.
Я подняла голову, а на меня смотрела пара сканирующих глаз. У всех моих детей такой взгляд, это как Винсент говорит, признак породы Блэквелл, но в быту мне некомфортно от этого. Хорошо то, что никто так и не может читать мои мысли...
– Ничего сказать не хочешь?
– прозвучал один единственный вопрос.
Селена похожа на моего мужа внешне очень сильно, Макс ни на кого конкретно, но по большей части напоминает Феликса и мою мать, Ассоль похожа на меня и характером и внешностью, а вот характер Винсента отразился в единственном не родном ребёнке, может поэтому под его влиянием я чувствую себя такой... уязвимой?
– Мам, - позвал он тихо и согнул колени, чтобы заглянуть мне в лицо, - Ты ведёшь себя... ты всегда странная, но сейчас просто за гранью
И, может мне кажется, но Эндрю чувствует меня тоньше всех, хотя в этом может посоревноваться Ассоль.
– Всё хорошо.
– отвечаю я с улыбкой, но он не верит, резко прижимая меня к себе своими медвежьими лапами.
– Энди, ты чего?
– Не обманывай, - тихо говорит он и прижимается ко мне отчаянно, - Мам, ну зачем вы так? Не надо... мы этого не переживём, я... я не смогу без вас.
Вот это тяжелее всего. Смотреть в глаза детей... в эти четыре пары таких родных глаз, которые всегда смотрели на тебя с безусловным доверием, чтобы не случилось. Которые ждали до темна, когда ты вернёшься домой, будили ночью, когда им страшно, плакали, когда что-то случалась, доверяя самое сокровенное. Это взрослые люди с душами детей, моих детей, которые всегда будут искать меня наивно вглядываясь в грозовые тучи.
Мою голову сдавливает Примаг Саламандра в отчаянных объятиях, но я не обращаю внимания на силу давления, лишь слушаю оглушающий стук сердца, которое будто выламывает ребра моего сына, чтобы что-то сказать мне.
– Я ведь всегда с тобой, Энди, - шепчу ему я, а он шмыгает носом. Плачет.
Отрывается от меня и отворачивается, пряча голову в ладони. Поворачивает искажённый болью, и прижимает голову к моей груди:
– Ты ведь знаешь, как ты мне нужна! Ты ведь настоящая, моя...
– голос срывался, а я уже не сдерживала слёз, слушая эти признания с болью, - Я ведь всё сделаю, чтобы вы ещё остались, мам! Ну скажи, что мне сделать! Архимагом стать?
– Энди...
– снимаю перчатку и задираю рукав, обнажая сине-белую руку, - Ты знаешь, что это значит. У папы тоже самое с обеими ногами.
Он знает. Мы выдохлись, отжили свои человеческие жизни и не можем больше сдерживать магию. Никто из известных Архимагов не держался столько, сколько держались мы.
– Есть два варианта: пройдёт неделя, две и уйдёт он, - тихо объясняю я Энди, а он внимательно слушает, успокаиваясь на моей груди, - Он будет мучится, но уйдёт так или иначе. Но хуже будет, когда я без него сойду с ума. Повезёт, если при этом я сдержу Некромантию, но в любом случае плохо будет всем. К сожалению, я не уйду быстро, потому что не смогу, тогда придётся тебе или Ксандру впихнуть в меня искупление, что вы себе никогда не простите, ведь будете думать, что убили меня. Это первый вариант, а второй - мы уйдём добровольно и вместе. Без мук и катастроф.
– Без катастроф?
– переспросил он едко, - Потерять вас - катастрофа для всех, но для нас это будет просто невыносимо! Что с нами будет? Мы ни разу без вас не получали новые уровни магии, но будь уверенна, что это случится с каждым!
Сил на споры у меня не было, а здравый смысл настаивал: и не пытайся, это бесполезно. И тогда я прибегла к тем методам, которые всегда выходили лучше всего:
– Дракончик, - ласково зову его я. Так мы с Винсентом называли его в детстве. Когда он ещё не был в два раза больше меня, - Ты же помнишь сказку про Ксандра и Квин, правда?