Вопреки. Том I
Шрифт:
Вот тебе на! Это комплимент? Ну ладно, комплимент в стиле Лорда Блэквелла, и всё же!
– И куда... в этот раз вы меня ссылаете?
– неуверенно прозвучал мой голос.
– Форт Браска, - задумчиво произнёс Блэквелл, но мне это не очень-то прояснило ситуацию. Мозг начал искать зацепки о примерном местонахождении этого Форта, но пока безуспешно, - Будешь там представлять мои интересы. Западу нужно второе дыхание, и тебе там будет очень несладко.
– Форт Браска... там ведь сейчас волнения? Расул Тагри там...
– Да. Там он и останется, пока я не буду уверен, что ты можешь без него. Перенимай у него
– ...Нянькой?
Снова его улыбка:
– ...Наставником! Это будет интересней Франции, обещаю. Тебе будет чем заняться! Бальтазар по-прежнему будет приставлен к тебе.
– Как мило с вашей стороны, Милорд, - заговорила я согласно здешним приличиям, чему сама удивилась. Но в этом вся я - нелепые выпады и океан сарказма.
– Зря дерзишь, - как ни в чём ни бывало отвечал мой Хозяин, который уже привык к подобному общению со мной и видит меня насквозь, - Ты нужна мне в командой игре, Алиса, сильным и дальновидным игроком.
– Ах игроком? Я думала шахматной фигурой...
– Оговорочка!
– затем фирменная улыбка в стиле Герцога, - Я всегда буду игроком над тобой, но и тебе дам поиграть в определённых рамках.
– Это должно быть честью, да?
– Для кого угодно, но не для тебя. Тебя таким не заманишь, но это и вправду будет интересно.
– А вот это уже аргумент...
– без энтузиазма отвечаю я, - Тем более ведь, что вы уже всё решили.
– И это тоже аргумент, безусловно! Наконец-то ты это понимаешь.
Ещё бы, тут вариантов-то нет, воля Блэквелла это же истинная истина среди всех истин, это даже адской псине ещё в утробе понятно! Моя бунтарская натура немного закипает внутри, ища лазейки в этой непростой ситуации и единственное, что мне показалось любопытным - это:
– Значит Запад... Почему не Восток?
Его кольцо заблестело, а я почувствовала всплеск магии и жгучую боль от внезапно раскалившейся цепочки, висящей на моей шее.
– Не смей лезть мне в голову!
– Значит что-то про восточную стену...
– Замолчи!
– он приказывает мне, а я улыбаюсь сквозь боль и продолжаю строить догадки уже мысленно, специально снимая блок.
"Вы недавно были на Восточной стене, перед этим мы достали ключ. Потом вы спросили про Некроманта, и не удивились, когда я сказала про восток. Значит, вы уже заранее знали про его атаку с той стороны и лишь убедились в этом... а ключ зачем? Вы говорили, что он открывает тайну смерти Элайджи? Вы пытаетесь отослать меня подальше уже в четвёртый раз... думаете, я переметнусь? Или что переду в его владение, когда он заберет своё наследство, как старший и законный сын по крови?"
– Вот теперь ты поедешь на Запад за то, что много говоришь.
– Милорд, я много думаю, а мой дух вам не подвластен. Я могу думать о чём захочу, - шепчу я сквозь боль от раскалённой цепочки.
"И ещё я думаю, что вы хотите обезопасить себя от Высшего уровня, но не знаю почему. Вы ведь способны совладать с силой, верно?".
Он открыл свои мысли для меня. Но я не видела всплеска через кольцо.
"Надеюсь, что никогда не узнаешь" - подумал он, и я увидела тот же взгляд, что и в парке в Марселе. Неизбежность и боль.
Его не сломили жуткие пытки и выкачивание жизни, не сломили годы войны, заговоры, предательства и, Бог знает, ещё какие напасти.
Эпилог.
Винсент Блэквелл, Форт Аманта.
За 2 дня до похищения...
Форт Аманта был не просто запретным плодом и одним из многих нейтральных городов, это всегда был стратегически важный пункт, который бы многократно укрепил позиции власти Эклекеи. По этой самой причине война за обладание этим городом была не столько кровопролитной, сколько гнетущей, наполненной скрытыми подножками и все акции Ксенопореи были направлены на то, чтобы я перешёл черту. Аманту давно охватывали вспышки восстаний, жителей кормили несбыточными надеждами на лучшее будущее, которого нет. Ксенопорея с милосердным видом дарила им от своего имени лучшие куски хлеба, лучшие корабли и всё "ради всеобщего блага", лишь бы горожане, эти зомбированные идиоты, искренне возжелали перехода именно на ту сторону власти. Случись это, и Ксенопорея плотно бы подошла к сердцу Сакраля, многие союзные области начали бы сомневаться в своём выборе стороны и это бы разрушило все мои планы.
Но это была не та причина, по которой я так жаждал этот запретный плод. Для меня Аманта открывала тайны на самые личные вопросы, которые только можно было придумать, ведь этот город был наследием моей матери, которую когда-то отсюда изгнали лишь за приверженность к её стихии.
Квинтэссенция. Это слово таило в себе столько потаённого страха, что люди делали вид, что вовсе не знают о чём речь, и тем не менее закрывали ставни своих окон, чтобы не впустить беду. Отца считали чуть ли не сатанистом в эквиваленте Сакраля за то, что он не брезгует впустить в дом Квинтэссенцию. И самое смешное в том, что Некромантию пугались куда меньше, и то было заслугой тайной деятельности Вон Райнов, они навязывали общественное мнения в течении долгих лет, даже веков. Прямо за кулисами, под носом у Суверена.
А люди глотали наживку, ведь легко бояться того, чего не понимаешь.
Устал от этого. Как же я устал!
Я родился в Форте Аманта. Незаконнорожденный сын от связи изгнанной Эванжелины Вэйнс и действующего Суверена Феликса Оскара Блэквелла. Это был скандал, который бросил тень на Форт Аманта, и первую вспышку восстания спровоцировало именно моё рождение.
Псевдо-Блэквелл. Так меня называли маленькие Лорды, которые всегда бегали стайкой за Элайджей. Они презирали меня, били, унижали... точнее пытались. И все они сейчас объединились в одну шайку, под названием Ксенопорея.
– Какой же ты "псевдо"?
– улыбался папа, когда мы кормили уток вместе с ним и братом в поместье Пемберли-Беркли, - Разве нужны доказательства того, что ты мой сын?
Одна эта фраза значила для меня куда больше всех возможных доказательств, но Элайдже нужно было что-то более весомое:
– Папа, это не крепит слово Герцога, - высокомерно говорил мой старший брат, - Он похож на тебя внешне, тут не спорю, но черни, нужны факты, и цвет волос тут вряд ли роль сыграет.
– Они не чернь, - поправил папа, - Не говори так никогда о своих подданных, сын. И им совсем не нужны факты, толпа бездумна и проглотит всё, что ты скажешь с умным видом, - отец отломил ломоть хлеба и дал мне в руки, чтобы я тоже покормил уток, - Им нужен лишь авторитет и крошки хлеба, как этим уткам.