Вопреки
Шрифт:
– Я же говорила тебе: зови меня как тебе нравится. Мне нормально и так, и этак.
– Заметил – как только зову тебя Бэллой, ты начинаешь выглядеть простушкой. А с именем Изабелла ты прямо королева.
– Ой, тебе кажется! – засмеялась молодая женщина.
– Понял. Буду всегда звать дочь Виолеттой!
…Незаметно наступил вечер, и вскоре, после лёгкого ужина, Борис объявил, что ляжет пораньше: завтра на работу. Их супружеское ложе стояло в малой комнате, рядом с кроваткой для дочери. Изабелла лишь недавно её покормила, девочка потешно позёвывала, на минуту обратив на себя внимание папы. Борис улыбнулся ей и лёг в постель с блаженством на лице.
Женщина, поцеловав мужа, вышла в большую
Изабелла росла балованной девочкой, родители очень редко ругали её: всё давалось ей легко в школе, она умела ладить и с одноклассниками, и с учителями. После девятого класса она получила аттестат с отличием. Хотя в последние два года её успеваемость по геометрии и алгебре колебалась между «хорошо» и «отлично», тем не менее ЕГЭ она сдала замечательно. Родители желали ей поступления в хороший институт. Бэлла же категорически отвергла этот вариант, утверждая, что хочет совершенствоваться в живописи и стать художником. Своенравную девушку мало смущало, что её рисунки родители называли блажью и хобби, не считая это занятие специальностью для жизни. Родители, вероятно, победили бы в этом споре, но быстрое замужество дочери на время закрыло вопрос…
Женщина взглянула на мольберт, стоящий у окна, и, быстро вскочив с дивана, подошла к нему. Откинув цветастую хлопковую ткань, Бэлла взглянула на начатый на холсте пейзаж. Лёгким движением руки она сделала несколько новых мазков кистью. Именно изображения природы получались у неё лучше всего. Множество её малых и больших картин в красивых рамках разошлись по рукам друзей и знакомых, но также часто раскупались в художественном салоне их областного города. Было в них что-то завораживающее, помимо почти фотографично изображённой красками природы.
Внезапно одна мысль прилетела в её сознание, озарив сердце, подобно тому как молния в засушливое лето дарит надежду на влагу засыхающей земле. Бэлла повеселела и взглянула в окно, обдумывая стремительно потёкшие подобно живительному ручью мысли. Вскоре женщина стала тихо молиться, устремляя взор к вечернему небу.
Изабелла терпеливо учила дочь ходьбе. Хотя девочке исполнился годик, самостоятельно передвигалась она плоховато: быстро заваливалась на бок или на колени. Но мама радовалась, что у неё нет церебрального паралича, детей с которым на видеоролике показала молодым супругам пару месяцев назад Мирослава Георгиевна. Виолетте отнюдь не требовалась инвалидная коляска: её гибкое подвижное тело побуждало быть неугомонной в движениях. С каждой новой неделей девочка ходила всё уверенней, проходя уже без падений расстояние от окна до стены большой комнаты. Изабелла придумывала дочке разные мотивы, чтобы та самостоятельно вставала с пола, слезала с дивана или шла на зов в кухню. Этому её научила бабушка-логопед. В
Но маленькой тайной молодой матери было желание развить внимание девочки. Ведь в первый же вечер после возвращения из роддома Бэлла вспомнила, как одна бабушка умственно отсталой девочки из спецшколы, где работала ранее Мирослава Георгиевна, рассказала о своём методе. Пожилая женщина утверждала, что с его помощью ей удалось вывести внучку с синдромом Дауна на высокий уровень развития. В то время Бэллу это заинтересовало, и она пристально разглядывала детей, сравнивая их с внучкой той бабушки. Намётанным глазом художника Бэлла быстро увидела в поведении и разговоре той девочки отличия от ровесниц с этим диагнозом в классе спецшколы. Девушка забыла рассказать об этом маме. Но год назад память Бэллы как будто услужливо вынесла из своих закромов этот секрет. Суть его состояла в развитии внимания и усидчивости ребёнка.
Неустанно молодая мама придумывала занятия для малышки, в которых бы та развивала эти качества, а не глядела бездумным, глупым взглядом куда-то в пространство. Ведь девочке с рождения даже трудно было удерживать взгляд на лице человека. Лишь на секунду её глаза останавливались на говорящем с нею, снова «уплывая» в нелепое блуждание. Но Изабелла не сдавалась, поставив себе целью вырастить максимально разумную дочь. Ведь не отчаялась же известный московский политик, родив во втором браке дочь с синдромом Дауна. И Бэлла нашла все видеоролики про них. Молодую мать восхищало и то, что муж не оставил семью из-за этого факта. И они благополучно вырастили дочь, найдя ей занятия по душе, с которыми взрослая девушка справлялась неплохо и радостно.
Бэлла нередко вспоминала и незнакомую семью в зале ожидания одного аэропорта: муж с женой и детьми сидели на диванах напротив неё. Подружка Бэллы, присмотревшись к детям семейной пары, внезапно засмеялась, но быстро спохватилась. Пока та, сконфузившись, ходила за водой, Бэлла успела получше рассмотреть взаимоотношения в семье. Она чувствовала, что не на публику, но искренне родители любили младшего сына с синдромом Дауна. Его старшая сестра, ещё подросток, не стеснялась братика и тоже принимала его бесхитростные ласки, которые тот расточал с улыбкой. Мальчик весь светился от внутреннего счастья и неудержимого желания обнимать и целовать родных. Бэлла понимала, что таких детей нельзя заставить играть роль или притворяться. Так и напрашивались слова «солнечный ребёнок». По росту он выглядел на семь лет, вёл себя как трёхлетний.
Но всё искупала его безудержная любовь и позитивный настрой к окружающим людям.
Остался в прошлом разговор с мужем о хромосомном повреждении ДНК их дочери, и Изабелла с большим рвением делала всё возможное для развития малышки, мечтая, тем не менее, о чудесном исцелении Богом. Молодая жена почти дословно помнила беседу с Борисом, случившуюся неожиданно. Муж сам завёл разговор о Виолетте, хотя и начав издалека, но вскоре перевёл на дочь:
– Не скрою, сейчас я вижу всё больше сходства между нашим ребёнком и моим двоюродным братом. Он был младше меня на одиннадцать лет. Когда Костик был младенцем, уже тогда я что-то подозревал о нём, но, конечно, всё стало понятно через пару лет.
Изабелла напряжённо молчала, и Борис продолжил:
– Ты ведь знала? Такое не скрывают от рожениц. Уже через полгода после рождения Виолетты мои родители чётко поняли её проблему. В последующие недели я хотел понять: знаешь ли ты, веришь ли в диагноз дочери. Разными вопросами я хотел вывести тебя на чистую воду. Ты хорошо держалась. Лишь одно выдало тебя. Помнишь?
Борис прищурился, но жена молчала, с тревогой вглядываясь в него. В такие минуты голубые глаза женщины становились лазурными… или так казалось любящему мужу.