Вопрос на десять баллов
Шрифт:
– В честь ее тебя и назвали – Алисы в Стране чудес?
– Так мне сказали. – Пауза. – А тебя почему назвали Гэри?
Я задумываюсь на секунду, пытаясь выдать какой-нибудь интересный и забавный анекдот о том, почему меня назвали Гэри, но потом решаю, что все-таки лучше раскрыть карты.
– На самом деле меня зовут Брайан.
– Ах да, конечно, извини. Я имела в виду – Брайаном.
– Без понятия. Не думаю, чтобы в литературе были какие-нибудь Брайаны. Или Гэри, если на то пошло. Хотя разве нет Гэри в «Братьях Карамазовых»? Гэри, Кейт и…
– И Брайан! Брайан Карамазов! – восклицает она и смеется, и я смеюсь вместе с ней.
Сегодня у меня действительно великий
Ну вот, опять. Секс и Деньги. Хватит думать о сексе и деньгах. Особенно о деньгах, это просто ужасно, ты здесь с очаровательной женщиной, а все, о чем ты можешь думать, – это о цене чашки кофе. И сексе.
– Умираю с голоду, – говорит она. – Может, немного перекусим? Картофель фри или что-нибудь в этом роде?
– Конечно! – соглашаюсь я и смотрю в меню. Что? Фунт с четвертью за несчастную тарелку картошки? – Хотя я на самом деле не голоден, но ты можешь поесть.
Алиса машет рукой официанту, тщедушному парню с челкой а-ля Моррисси, по виду – студенту, он подходит и говорит с ней через мою голову, поприветствовав громким дружеским «приветик!».
– Привет, как дела сегодня? – спрашивает она.
– Да нормально. Только лучше бы я сегодня дома остался. Две смены подряд!
– О боже. Бедняжка! – говорит Алиса, сочувственно поглаживая его руку.
– А у тебя как дела? – спрашивает он.
– Спасибо, очень хорошо.
– Не обидишься, если я скажу, что ты сегодня прекрасно выглядишь?
– Ой да ладно тебе, – смущается Алиса и прикрывает лицо рукой.
Zut alors! [22]
22
Вот черт! ( фр.)
– Так что принести тебе? – спрашивает хиляк, наконец вспомнив, зачем он здесь.
– А можно нам заказать только тарелку pommes frites,как ты думаешь?
– Absolument! [23] —отвечает гарсон и относительно быстро идет на кухню, чтобы начать приготовление драгоценной позолоченной жареной картошки.
– Откуда ты его знаешь? – спрашиваю я, когда он уходит.
– Кого? Официанта? Первый раз вижу.
23
Безусловно! ( фр.)
– О!
И наступает тишина. Я отпиваю кофе и стираю коричную пыль с ноздрей тыльной стороной ладони.
– Итак! Я не был уверен, что ты узнаешь меня без белого воротника!
– Ты это уже говорил.
–
– Я точно знаю, о чем ты! – вдруг восклицает она, хватая меня за руку. – Я вечно все путаю или просто болтаю лишнее… – (Это так мило, что она пытается найти общий язык со мной, хотя я ни капли ей не верю.) – Клянусь, в половине случаев я просто сама не знаю, что делаю.
– Я тоже. Как танец вчера вечером…
– Ах да… – говорит она, прикусывая губу, – танец…
– …Да, очень сожалею об этом. По правде говоря, я немного перебрал.
– Нет, все было нормально. Ты классный танцор!
– Вряд ли! – говорю я. – Знаешь, меня даже удивило, что никто не попытался вставить мне карандаш между зубов!
– Зачем? – Она удивленно посмотрела на меня.
– Ну… чтобы я перестал откусывать себе язык? – (По-прежнему никакой реакции.) – Знаешь, как… эпилептик!
Но она ничего не говорит, лишь делает еще один глоточек кофе. Боже мой, наверное, обиделась. Возможно, среди ее знакомых есть эпилептик. Возможно, эпилепсия есть даже в ее семье! Может быть, она эпилептик…
– А тебе не жарко в этой спецовке? – спрашивает Алиса, а тем временем гарсон возвращается с изысканным картофелем фри – около шести кусочков заботливо разложены в большой рюмке для яиц – и начинает слоняться вокруг, довольный собой, явно намереваясь начать новый разговор, поэтому я говорю без остановки:
– Знаешь, если жизнь и научила меня чему-нибудь, то это двум вещам. Первая – не танцевать пьяным.
– А вторая?
– Не пытаться газировать молоко в сифоне. – (Она смеется, а гарсон, признав поражение, отступает. Не останавливайся, продолжай…) – …Не знаю, чего я ожидал, просто подумал, что получится такой замечательный газированный молочный напиток, но у газированного молока есть название… – Пауза, глоток. – Оно называется йогурт!
Иногда я на самом деле могу такое выдать! Этого у меня не отнимешь.
Поэтому мы говорим еще немного, она ест картофель фри, макая его в кетчуп, капли которого по размеру и форме похожи на контактные линзы фирмы «Пирекс», и все это немного напоминает мне вечер, проведенный в том кафе из «Любовной песни Дж. Альфреда Пруфрока» Т. С. Элиота, но с более дорогой едой. «Могу ли я позволить себе персик? Нет, только не за такую цену…» Я узнаю` ее поближе. Она единственный ребенок, как и я. Алиса думает, что это из-за маминых придатков, хотя наверняка не уверена. Ничего не имеет против того, чтобы быть единственным ребенком в семье, ведь это значит только то, что она немного увлекалась книгами и ходила в школу-интернат, что политически не совсем верно, Алиса знает это, но ей все равно это нравилось, и она была старостой класса. У нее очень близкие отношения со своим папой, который снимает документальные фильмы об искусстве на Би-би-си, отец разрешил ей поработать там на каникулах, и она тогда часто-часто встречалась с Мелвином Брэггом [24] , который действительно очень, очень смешной в жизни и на самом деле весьма сексуальный. Маму Алиса тоже любит, конечно же, но часто с ней спорит, наверное, потому, что они так похожи, и ее мама работает неполный рабочий день в благотворительной организации «Верхушки деревьев», которая строит дома на деревьях для трудных подростков.
24
Британский писатель и телеведущий.