Вопрос на десять баллов
Шрифт:
Почему бы не сказать «Славная пятерка»? У него бы не отсох язык сказать «Славная пятерка».
– Это состоится через две недели, и все пройдет в неформальной, но весьма напряженной атмосфере, так что нам придется постараться изо всех сил, как будто нас действительно показывают по телевизору. Поэтому начиная с сегодняшнего дня я предлагаю нам четверым собираться здесь в это время каждую неделю, просто пробегаться по нескольким вопросам, которые я буду готовить заранее, может, смотреть пару-тройку кассет, чтобы держать руку на пульсе…
Секундочку – почему я не могу прийти? Мне нужно приходить, если я не приду, то не увижу Алису. Я поднимаю руку, чтобы задать вопрос, но Патрик как раз ставит кассету в видик, поэтому я кашляю и говорю:
– Кхм,
– Да, Брайан?
– А мне не надо приходить?
– Не думаю…
– Совсем?..
– Совсем.
– А вам не кажется, что, вообще-то, это неплохая идея…
– Послушай, ты нам понадобишься только в экстренном случае. Мне кажется, будет лучше, если мы вчетвером притремся друг к другу как к членам команды, чтобы смотреть друг на друга, ну, как на команду.
– Так я вам не нужен?
– Нет.
– Даже просто для того, чтобы я приходил, знаете ли, наблюдал?..
– Нет, Брайан, не надо приходить… – И Патрик нажимает кнопку воспроизведения на видике. – Вот, а сейчас посмотрим четвертьфинал позапрошлого года – Лидс против Биркбека. Очень хорошая игра. – Он плюхается на диван, так что Алиса теперь зажата с двух сторон и ее бедро прижато к моему, но мои мысли заняты разработкой планов убийства Патрика Уоттса.
10
В о п р о с: Какой латинский девиз сопровождает ревущего льва в начале фильмов компании «Метро Голдвин Майер» и что он означает?
О т в е т: Ars gratia artis – искусство ради искусства.
– Знаете, честно говоря, я это просто ненавижу. Я имею в виду, что это великое лирическое любовное стихотворение – полная чушь. Это всего лишь стишки озабоченного парня, сексуально неудовлетворенного, жалкого хама, который пытается залезть возлюбленной под юбку, разглагольствуя о «крылатой мгновений колеснице», и не признает «нет» за ответ. В этом стихотворении нет ничего лирического или романтического, и уж подавно ничего эротичного, – протяжно говорит подружка Алисы, Эрин, девушка с глазами кошки и обесцвеченными волосами. – На самом деле, если бы парень прислал мне это стихотворение, или прочитал его вслух, или еще чего, я бы вызвала полицию. Неудивительно, что его возлюбленная так и осталась неприступной. Этот поэт – настоящий женоненавистник.
—Так ты считаешь, что Эндрю Марвелл [31] – женоненавистник? – спрашивает профессор Моррисон, откидываясь в кресле и переплетая длинные пальцы на животе.
– В общем-то, да. По крайней мере, в этом стихотворении.
– Значит, голос поэта и голос в стихотворении – это одно и то же?
– А почему бы и нет? Нет ничего, что указывало бы на существование четкого разделителя…
– А ты что думаешь, Брайан?
По правде говоря, я как раз думаю об Алисе, поэтому беру небольшой тайм-аут, прикрывая его растиранием ушей, словно мои самые важные способности скрыты в мочках и нужно просто немного разогреть их. Это всего лишь третий мой семинар, и в прошлый раз я влип – сказал, что читал «Мэнсфилд-парк» [32] , хотя в действительности всего лишь смотрел половину серии по телику, – поэтому в этот раз очень важно не облажаться. Я выуживаю из своего арсенала фразу «исторический контекст».
31
Эндрю Марвелл(1621–1678) – английский поэт-метафизик, один из основателей поэзии английского классицизма.
32
Роман Джейн Остин.
– Думаю, здесь все намного сложнее, особенно если смотреть на стихотворение сквозь призму исторического контекста…
Тут Эрин чмокает губами и вздыхает – она всегда так делает,
– Начать хотя бы с того, что здесь явно присутствует большая доля юмора. Риторика используется вполне осознанно, и в этом смысле стихотворение немного схоже со сто тридцатым сонетом Шекспира, «ее глаза на звезды не похожи…». – (Круто я.) – Кроме того, красноречие поэта показывает его глупцом: отчаяние, крайности, на которые ему приходится идти, чтобы убедить возлюбленную уступить, делают его поистине комическим персонажем. Это комедия сексуального разочарования и романтического унижения. На самом деле эта эпонимическая «застенчивая возлюбленная» [33] , объект страсти, оставшийся без взаимности, облачена в стихотворении всей властью…
33
Стихотворение Э. Марвелла называется «Застенчивой возлюбленной».
– Да что за поток реакционного, шовинистического дерьма! – возмущается Эрин, которая в течение моей речи извивалась на стуле, яростно скрипя винилом. – У неприступной возлюбленной нет власти, как нет и индивидуальности, просто пустышка, которую характеризует лишь красота и нежелание переспать с поэтом. И тон здесь ни капли не комичный и не лиричный, а хамский, повелительный и тиранический.
Затем Крис-Хиппи поднимает свою грязную руку и начинает говорить, и я решаю дать Эрин возможность использовать его как палку для заточки когтей вместо меня. Профессор Моррисон улыбается мне отеческой улыбкой, давая понять, что он полностью согласен со мной. Мне нравится профессор Моррисон. А еще я его побаиваюсь – наверное, это правильное сочетание для преподавателя. Он немного похож на Дэвида Аттенборо, что тоже неплохо для преподавателя, носит преимущественно вельвет и трикотажные галстуки и худой как щепка, если не считать пузика, которое выглядит подушкой, привязанной к телу под грязной рубашкой. Он пристально вслушивается в ваши слова, немного задрав голову, сложив ладони перед губами, совсем как Умники по телику.
Пока Эрин заживо свежует Криса, а профессор Моррисон смотрит на них, я перестаю следить за темой разговора, смотрю в окно, выходящее в сад, и возвращаюсь к мыслям об Алисе.
Топая с семинара по Хай-стрит, я вижу Ребекку Как-Бишь-Ее вместе с парой охрененно-озлобленно-решительных, с которыми она повсюду шатается. Они суют листовки в руки индифферентных покупателей, и я начинаю задумываться, не перейти ли мне на другую сторону улицы. Честно говоря, я немного подозрительно отношусь к ней, особенно после нашего последнего разговора, но я дал себе слово завести в университете как можно больше новых друзей, даже если мне изо всех сил будут показывать, что недолюбливают меня.
– Приветик! – говорю я.
– О, танцующая королева! Как дела? – спрашивает Ребекка и всовывает мне листовку, призывающую бойкотировать «Барклайз».
– На самом деле стипендию мне платит другая заботливая гуманистическая транснациональная банковская организация! – говорю я с колким, язвительным, сатирическим мерцанием в глазах, но она уже и не смотрит на меня, а снова раздает листовки и орет: «Боритесь с апартеидом! Поддержите бойкот! Не покупайте товары из ЮАР! Скажем „нет“ апартеиду!»
Я начинаю чувствовать себя тоже немного бойкотированным, поэтому уже делаю несколько шагов прочь, когда она говорит ненамного более мягким голосом:
– Ну как, значит, обживаешься помаленьку?
– Да нормально. Живу в доме вместе с парой настоящих долбаных Рупертов. Но если не считать этого, то вообще все не так уж плохо… – Удочку насчет классовой борьбы я забросил специально для нее, но не думаю, что она схватила наживку, потому что смотрит на меня непонимающим взглядом.
– Так их обоих зовут Рупертами?