Вопрос времени. Часть 2
Шрифт:
– Не ругайся.
Тыльная сторона его пальцев скользнула под мой подбородок, и когда он поднял его, его рот оказался на моем. Он лениво целовал меня, его язык переплетался с моим, и я был доволен тем, что не двигаюсь и не позволяю ему.
– Эй, подожди.
Я не смог подавить смешок, когда мне передали смазку.
– Ты серьезно пугаешь.
– Ты слишком много говоришь - поднимись, – сказал он, одной рукой спуская джинсы и трусы до колен, а другой забирая у меня смазку.
– Разве тебе не нужно возвращаться на работу?
– После.
Когда я склонился над ним, я увидел, как его
– Я тебе нравлюсь, – я улыбнулся, глядя в его закрытые глаза, наблюдая, как он сблизывает губы, слыша его дрожащее дыхание. – Тебе нравится делать это со мной.
Его рука пробежала по моему животу к члену; пальцы, поглаживающие меня, были невероятно приятны.
– Моя прекрасная детка, – мягко сказал он. – Мне нравится быть внутри тебя.
– Мне это тоже нравится.
– Ты никогда не покинешь меня.
В его словах было что-то твердое и успокаивающее, потому что я был склонен испытывать пределы своих возможностей, а он говорил мне, что какие бы драмы и трюки ни происходили на его пути, он выдержит. Он был сильным, я его не измотаю. Я не мог заставить его перестать любить меня, как это делали все остальные до меня.
– Поцелуй меня.
И когда я сделал это, когда я накрыл его рот своим, целуя его крепко и глубоко, я услышал вздох удовлетворения, вырвавшийся из его нутра.
– Боже, я люблю тебя, – простонал он.
Я сказал ему, что это чувство взаимно.
****
Через полчаса, после того как я привел его в порядок и переодел в рубашку на пуговицах с длинными рукавами поверх футболки, я проводил его обратно к крыльцу. Я получил от него крепкий поцелуй, от которого у меня перехватило дыхание, и махал рукой, как сумасшедший, когда он сел в машину. Я услышал стрекот сигнализации, а затем внедорожник взорвался.
Это было так быстро. В одну секунду он был на месте, а в следующую исчез - пламя превратилось в огненный шар, который пронесся над следующей машиной, умирая в снегу за ней. Я слышал лай собак и звуки всех автомобильных сигнализаций на улице, пока бежал босиком через лужайку к тротуару и на улицу. Сердце колотилось в ушах, я чувствовал, как задыхаюсь, а в сердце словно вонзили нож. Пахло горелой резиной, сам грузовик превратился в обугленный, искореженный кусок металла. Сэм лежал на спине на улице, и я опустился на колени рядом с ним. Я положил голову ему на грудь, но ничего не услышал.
Я трогал его везде и сразу, проверяя, нет ли признаков жизни.
Это было нереально, и я все время оглядывался по сторонам в поисках чего-нибудь, на что можно было бы указать и понять, что я сплю. У меня на коже были синяки, которые он поставил всего полчаса назад, мои губы все еще были нежными от его поцелуев, а теперь у него едва прощупывался пульс, когда он лежал без сознания и истекал кровью на улице. Я порылся в его пиджаке, но когда нашел его мобильный телефон, он был разбит, а дисплей - черным. Я начал кричать, прося кого-нибудь позвонить 911. Я должен был бежать обратно в дом, должен был оставить его и позвать на помощь, но я не мог. Я не мог оставить его. Я мог
Часть 6
Сэм все изменил и не поставил меня в известность. Поэтому, когда они пришли сказать мне, что у него внутреннее кровотечение и что они собираются оперировать, им действительно нужно было мое разрешение. Они что-то делали - МРТ, КТ, буквы, в которых я ничего не понимал, но это что-то значило, - и все равно они не могли знать, насколько сильные повреждения были нанесены, пока не вскроют его. Им нужно было мое разрешение, чтобы вскрыть его. Я хотел, чтобы кто-то другой решал, что делать, но был только я. Я должен был заполнить формуляры и поставить подпись под строкой со словом согласие. Я поговорил с его родителями, капитаном и напарником, и все это было для меня слишком, пока не появился Дейн. Он умел справляться с безумием, так что он посидел со мной и немного успокоил.
Регина Кейдж сидела по одну сторону от меня, Аджа - по другую, а Дейн ходил вместе с отцом Сэма и Майклом. Вскоре зал ожидания был полон, а новостей все не было. Оставалось только ждать и надеяться, и это постепенно сводило меня с ума. Дейн вернулся в мою квартиру с полицейским эскортом и принес мне ботинки, носки и мой толстый свитер. Он вернулся как раз перед тем, как я замерз до смерти, все еще в майке и джинсах, в которых Сэм видел меня в последний раз. Носки и ботинки были самыми необходимыми: в больнице трудно ходить босиком, ведь там поддерживается температура, как в холодильнике.
Я просидел там девять часов, глядя на потолочную плитку, еще три - наблюдая, как люди берут кофе из автомата, и вспоминая, что мы с Сэмом были там вместе всего месяц назад, когда родился Мика. Я позволил Регине сказать мне, что все будет хорошо, позволил Адже обнять меня за плечи и крепко прижать к себе. Капитан Сэма подошел и сжал мою руку; Хлоя положила свои ладони мне на лицо и пообещала, что Сэм слишком силен, чтобы умереть. Дейн просто смотрел на меня, ничего не говоря, потому что еще ничего не знал, - он был реалистом и не мог дать мне ложную надежду. Почему-то это успокаивало больше всего, потому что сейчас было не время грустить или волноваться. Мы понятия не имели, что происходит, время для паники наступит позже, если вообще наступит. Не стоит забегать вперед.
Стайки полицейских появлялись и исчезали, были репортеры, которые беседовали с капитаном у больницы о случившемся, а ребята из ФБР держались на краю цирка.
Один из репортеров поднялся наверх с оператором и попытался поговорить с семьей Сэма и со мной, но его оттащили полицейские в форме, прежде чем он успел подойти слишком близко.
Судя по всему, капитан не возражал против ответов на вопросы о послужном списке Сэма, его службе в полиции или ранениях, но его отношения со мной не подлежали огласке. И хотя Аджа сказала, что это не имеет значения, я все равно поблагодарил капитана. Позже Дейн сказал мне, что придет еще один агент ФБР, но я не стал слушать, кто это и когда он появится. Единственное, что мне оставалось, - это ждать вестей о Сэме. Мой разум не мог сосредоточиться ни на чем другом. Я смотрел в окно и пытался представить свою жизнь без Сэма Кейджа. Но ничего не получалось, и я счел это хорошим знаком.