Вопросы
Шрифт:
Лет Джину немного. Может, и тридцати нет, но взгляд хитрый на все старушечьи восемьдесят. И сплетник он – будь здоров. Такие мерзости выуживает о каждом, какие писарчукам желтой прессы и в кошмарных снах не снились. Хочешь узнать о ком-то гнусность – смело обращайся к Джину. Впечатление, что если кто-то и трахнул собственную собаку за запертой дверь ванной, то Джин непременно держал ее за лапы.
И прежде чем откроешь рот, Джин уже ответит на тот вопрос, который ты еще не задал,
Дим увидел его за одним из столиков в веселой компании из двух девушек и двух парней на подпитии. Джин был пятым, но по его поведению и разухабистым жестам, Дим определил, что он – номер один, а два его пьяных друга – оба на пятом месте. Отрывать его не хотелось, Дим выпил у стойки бара и затусовался в толпу потанцевать. Его узнали, кое-кто кивнул. И танцевать расхотелось.
– Эй, Джин, – Дим подошел к столику. – Разговор есть.
– А, да... да... да..., – кивнул тот. – Давай наверх.
Наверху у него кабинет. Типа спальни. Диван и кресла, короче. Никаких бухгалтерских столов. А так, на случай – если приспичит. И всегда пара наручников в кресле. Джин с них глаз не сводит. Прикалывают они его.
– Ну, будем баланс сводить? – Джин плотно закрыл дверь кабинета.
Дим выложил деньги. Тот пересчитал и уточнил спокойно:
– Когда остальное?
– Завтра вечером.
– Знаешь, сколько?
– Знаю, – Дим отвернулся. – Знаю.
– И кто заторчал так?
– Одна знакомая.
– Ок, если ты ей веришь. Иначе – твоей хаты не хватит покрыть долг. И тебя самого не хватит.
– Знаю, – повторил Дим.
Джин расплатился и снабдил новым товаром.
– Ты на ветер не спускай, слышишь?
– Я не спускаю, что ты, Джин... Я не первый год работаю, – напомнил Дим.
– Первый – не первый, а долг растет, – Джин прищурился. – Девкам за трах не давай. Тебе дороже выйдет.
Дим снова кивнул.
– Я никому не даю. А девки мне сами приплатить готовы... Эту я давно знаю. Она всегда рассчитывалась.
Джин снова скользнул взглядом по наручникам, словно впитывая их металлический блеск. Дим поднялся.
– Да посиди. Я успею, – остановил Джин. – Вот ту рыжую обработаю. Пусть она пока поскулит за мной.
Дим промолчал.
– Не гони, ты не мог ее не заметить! – упрекнул Джин. – Она клевая. Такой рот – чего в нем только не было...
– Как в мусорной урне, – добавил Дим.
– Молчи! Я уже знаю, как ее распишу... Может, останешься?
– С вами?
– Нет, с покойниками в морге! С нами, конечно. Мои кенты что-то набрались до третьего звонка и раньше меня отъехали. Ну?
– Нет, Джин. Пойду я.
–
– Не прет меня от сучек...
– А кого прет от сучек? – хмыкнул тот. – Думаешь, я специально псарню развожу? Завтра, может, зяблики будут, цыплята табака с хрупкими косточками, а послезавтра – косяк селедки. О, хорошая мысль, косяк...
Джин закурил, любуясь наручниками в кресле.
– Ну, как знаешь. Мое дело – предложить. Правила гостеприимства, мать их...
– Я не гость, Джин. Я тут на ставке.
– А, правда, – согласился тот. – А раз так, подваливай завтра с деньгами. Понял?
– Да.
Дим снова прошел сквозь толпу танцующих и исчез из «Фараона».
Пришло в голову отыскать Глеба в какой-нибудь забегаловке, но его мобильный не ответил. И чтобы отогнать подступающий липкий сон, Дим причалил к клубу «Океан», славившемуся своим тихим настроем и аквариумом с пираньями. Пираньи не спали. Дим стал пить кофе и смотреть в их зубастые морды. Кофе казался соленым и отдавал рыбой.
Подошла девчушка и виновато улыбнулась.
– Может, хочешь?
– Начинаешь карьеру? – догадался Дим. – Ты должна улыбаться, как акула, и говорить без вопроса в конце: Ты хочешь!
Она усмехнулась, и накрашенные глазки поплыли к вискам от детской улыбки.
– Ты хочешь! – повторила она.
– Хочу, – согласился Дим. – Куда пойдем?
– Тут есть комнаты. Сзади.
Она взяла его за руку и повела за собой. Комната была размерами с большой туалет, с диваном и зеркалом во всю стену. Неизвестно, для чего предназначалась раньше.
– Может, ты умоешься? – спросил Дим, глядя на толстый слой косметики на ее лице.
– Как я умоюсь?! Мне всего четырнадцать лет, а если умоюсь – вообще как двенадцать.
– А с косметикой?
– А с косметикой – как восемнадцать.
– Куда ж тебя целовать? Везде одна краска, как у клоуна, – усмехнулся Дим.
– А ты меня не целуй, – она стащила трусы и бросила на пол. – Твое время тикает...
Он сел на диван и посмотрел на себя в зеркало.
– И сколько у тебя стоит час?
– Как у всех! – гордо ответила она.
– А звать тебя как?
– Виола.
– Сама придумала?
– Да пошел ты! Еще спроси, где мои папа-мама! Импотент хренов! – она нагнулась за трусами, и в зеркале мелькнула ее голая попка.
– Ладно, давай, – согласился Дим. – Раз ты решила стать акулой.
– Деньги вперед! – потребовала она и улыбнулась, точь-в-точь как пиранья из аквариума.