Вор и проклятые души
Шрифт:
Задумчивый Томас Велдон лишь пожал плечами и направился к голове, насаженной на древко копья, воткнутое в палубу, что по-прежнему моргала и разевала рот. На мой вопрос, зачем сдалась ему мертвая голова, инквизитор пробурчал что-то невразумительное. Да черт с ним, с монахом!
Рене Зилль тоже толком ничего не сказал, но хотя бы смотрел сейчас осмысленным взглядом. Я не доверял ему, не представляя, что ждать от приспешника Низверженного, который предал Возвратившегося бога ради Ирменгрет.
— Да чего
В самом деле, зачем? Я подошел к фальшборту, попросив предвестника оставить меня наедине с мыслями. Уставившись на волны широкой реки, чувствовал, как внутри начинается буря. Я не понимал, отчего меня заботит судьба вампира. Ирма точно не человек. Она чудовище, каких еще поискать. Чего только стоит отделенная от тела, но неумершая голова!..
Кровь и песок!
Не я ли только что упрекал Велдона? Своих не бросаем! Он обдумывал убийство Брана, а я бросил Ирму. Но она нежить! Давно мертва! Я выругался… Мертвец, с которой я плескался в купели, и тогда Ирма казалась очень живой. Вправе ли отказаться от нее?
Нет! Я покачал головой. Слишком многие, кто был рядом, кто шел за Николасом Гардом, пострадали. Я в неоплатном долгу перед ними! Слишком многими; и перед судьбой тоже! Потому что они погибли, а я жив и предаюсь раздумьям! Словно трус, который ищет оправдания для своего бездействия! Судьба сама возьмет свое, если неоплаченных долгов накопится слишком много. Я не мог бросить Ирменгрет!
Проклятый пепел!
— Ты слышишь меня, — произнес я. — Знаю, что слышишь.
Я обратился к дьяволу.
— Верни Ирму. Немедля! Либо конец времен наступит прямо сейчас!
Мой мрачный взор нашел спину Брана. Я угрожал сатане смертью предвестника и знал, что сильней всадника апокалипсиса в его нынешнем облике. Сразить Брана будет непросто, и он ведь тоже свой для меня. Но нет иного способа наступить на горло врагу рода человеческого. Людская жизнь для сатаны всего лишь миг, но я отниму его у дьявола.
Стиснув рукоять бракемарта, я распалял себя, дабы скрестить саблю со шпагой предвестника.
— Ну же! — Обращаясь к пустоте, я взывал к Люциферу. — Считаю до трех!
Я готов был идти до конца!
— Забирай! — раздался голос сатаны. — Она твоя!
Дьявол был здесь. Незримый, но совсем рядом.
— Я не тронул ее. Но в следующий раз горько пожалеете, если снова позволишь вампиру вкусить твоей крови.
Он ушел. Тихо, как будто и не было его здесь. А я закрыл глаза и мысленно повторял одно и то же. Я победил! Одержал победу над врагом рода человеческого. Не сокрушил его, не разорвал сделку, но победил! Его можно побеждать!
В небе пронзительно закричали чайки. Какой мерзкий у них крик… Я открыл глаза, подняв кверху взор, и увидел Ирму. Размахивая крыльями нетопыря, она
Глупо улыбаясь, я смотрел, как она приближается к кораблю, и продолжал повторять про себя всю ту же мысль. Моя первая победа над сатаной! Но не открыты ли ему мои мысли? Плевать! Внутри я ликовал, но внешне только ухмылялся, наблюдая за Ирменгрет.
Ноги вампира в туфлях на невысоком каблуке коснулись палубных досок около насаженной на древко копья головы. Сложив крылья, демоница холодно покосилась на безмолвного Велдона, который по-прежнему изучающе рассматривал не живую и не мертвую голову и не удостоил Ирму даже толикой своего внимания. Как будто вампира не существовало для него.
Ирма оглядела каждого из команды галеона, кто был на верхней палубе либо на мачтах, и направилась ко мне. Вскинутая рука остановила поспешившего к ней Зилля. Доктор снова вел себя, как комнатная собачонка. Противно видеть такое.
— Тебя что-то развеселило, Николас? — поинтересовалась Ирменгрет, подойдя ближе.
Судя по каменному лицу и холодному взгляду, то и дело рыскающему по галеону, вампирша была не в духе. Лучше имперцам держаться от нее подальше. Впрочем, желающих оказаться рядом с ней среди огсбургцев не нашлось. Даже капитан «Святого Филиппа» поспешил убраться на шканцы к штурвалу и почему-то не думал, что роняет достоинство, когда постоянно оглядывался на дьяволицу, что вернулась на его корабль.
— Развеселило? — Я убрал ухмылку с лица. — Нет, ничего смешного вокруг меня нет.
— В самом деле? — Вампирша встала рядом со мной, разглядывая лес, со стороны которого она только что прилетела.
Я тоже повернулся лицом к берегу.
— Где ты была?
Ирма опустила голову, вонзив в рыжие волосы пятерню, и провела рукой с растопыренными пальцами от лба до затылка.
— Ничего не понимаю, — произнесла она, — и мне тоже хотелось бы знать, где я была.
Страшное чудовище рядом со мной вдруг стало слабой и напуганной женщиной. Но только для меня. Поймав взгляд матроса, который спустился с грот-мачты, увидел в нем неприкрытый ужас перед демоницей.
— Помню, как стояла на палубе, — молвила Ирма, — а потом лечу над лесом и далеко впереди корабль. Что это было?
— Дьявол, — сказал я, — это он.
Я поведал вампиру весь разговор с сатаной, который касался ее. Ирменгрет слушала молча. Поджала губы, и казалось, что вот-вот расплачется.
— Мне страшно, — произнесла Ирма, когда я закончил рассказ.
— Не думал, что вампиры могут бояться.
— Еще как, но я страшусь не сатану.
— Кого же?
— Тебя, Николас. — Она улыбнулась, и что-то заблестело в ее глазах. В них была тоска.