Вор и убийца
Шрифт:
— Стоять!
Тейвил толкнул седого монаха к стене, едва не сбив того с ног. Отец Криг болезненно приложился о бревна, охнул и вновь дернулся к двери, пытаясь проскользнуть наружу. Разразившись бранью, барон, не церемонясь, поймал его за капюшон рясы и в следующий миг прижал к бревнам, надавив согнутой в локте рукой на грудь старика.
— Спокойно, — зашипел Ричард.
Отец Криг пялился на него и широко раскрывал рот, по-рыбьи хватая воздух. Сильнейший тычок выбил их него дух, какое-то время седому инквизитору не удавалось вздохнуть.
— Забываетесь! — в голосе Велдона зазвенела
Тейвил тряхнул головой и отступил от старика на шаг:
— Святой отец, сейчас поздно бежать. Нас заметят, поэтому остаемся здесь!
Упрямый взгляд драгуна столкнулся со взором инквизитора. Барон покраснел и шумно сопел.
— Ты и вор поклялись! Вы дали клятву следовать за мной, — напомнил Велдон, — а, значит, подчиняться моему слову!
Я тихо выругался, мы дали клятву совсем о другом. Я поклялся доставить частицу святого Креста в Ревонтоль. Всего лишь это, но церковник возомнил о большем.
— Если выберемся из этой передряги, — произнес Тейвил, — то я как истинный сын Матери Церкви…
Ржание лошадей прозвучало совсем рядом.
— Как истинный сын Матери Церкви, — повторил Ричард, — я буду внимать каждому вашему слову, святой отец. Однако ныне прошу слушать меня.
Томас Велдон собрался возразить, он снова вперил свой неистовый взгляд в Тейвила и вдруг, совершенно неожиданно для меня отступил от спора.
— Делайте, что считаете нужным. Но реликвия не должна достаться еретикам! — отец Томас судорожно вцепился за ремень ящичка.
— Благодарю, — Тейвил по-уставному кивнул. — Брендон, ты у двери! Я и Гард к окнам!
Громила Велдона подчинился драгуну беспрекословно. Было до сих пор неясно, является ли он простым наемником или имеет какое-то отношение к монахам-инквизиторам. Брендон казался спокойным и сосредоточенным; видать, не первая его заваруха, и понимает, что выяснение отношений в эту минуту подобно смерти. Да и ту мысль, что Тейвил самовольно возглавил наш небольшой вооруженным отряд из трех человек, он принял как должное. Что говорить, если уверенность, сквозившая в каждом слове и движении Ричарда, заставила подчиниться даже Томаса Велдона. Я также вверил свою судьбу в руки драгуна, вести в бой должен кто-то один.
Наемник Велдона встал у выхода к сеням, справа от распахнутой двери. Брендон прислонил аркебузу Тейвила к стене, свою взял в руки. Я же занял место у крохотного окошка, выходившего на внутренний двор хутора. У другого замер Ричард, попросив инквизиторов затаится в углах горницы, по правую и левую руку от нас. Отец Криг деланно негодовал, но хватило одного взгляда Велдона, чтобы старик смолк и послушно направился туда, куда указал драгун. Сам отец Томас спокойно прошествовал в угол рядом со мной. Он был чересчур спокоен.
Мое же сердце неистово колотилось, я крепко сжимал пистоли и ждал развязки. Второе пленение имперцами завершится плачевным итогом, уж лучше пасть здесь! Да, я боялся пыток! Но я не трус! Я вор! Я флибустьер!
Я вспоминал Костяной Краб, Конрада Дамана и Вермана, Чекко, Лоиса,
— Теперь тише, — Тейвил поднес к губам палец, — ни звука!
Оконные проемы, затянутые воловьим пузырем пропускали лишь свет. Ричард сделал кинжалом небольшой разрез, для наблюдения за происходящим во дворе Я поступил также.
В ворота въехали трое рейтар. Имперцы явно навеселе; смеялись и перекликивались на огсбургском наречии, и, считай, без доспехов. Каждый из троицы всадников был облачен в шлем без забрала и кирасу. Наплечники и набедренники сняты.
— Позвольте, — едва слышно произнес Томас Велдон, приблизившись ко мне. Он хотел посмотреть на двор.
Ричард выпучил глаза и махал рукой, чтобы монах оставался на месте, да только инквизитор никак не демонстрировал намерение внять ему. Я пожал плечами и подвинулся к другому краю окна, где проделал новое смотровое отверстие.
Через круп белого жеребца, ступившего в ворота первым, было перекинуто завернутое в холст тело. Женщина или девушка, и скорей всего жива. Когда двое других рейтар покинули седла, один из них довольно хохотнул и хлопнул туда, где должны были быть бедра. Кавалеристы стащили пленницу с коня и бросили её в снег. Та молчала, не шевелилась. Возможно, я поспешил, решив, что она еще дышит.
— Неужели!.. — с жаром прошептал Велдон.
Я непонимающе уставился на него. Инквизитор неотрывно смотрел в крохотное отверстие в оконном пузыре. Побелевшие от натуги пальцы церковника с силой сжали нательный крест.
Спешившиеся рейтары вскочили на коней и убрались со двора. Третий принялся набивать трубку табаком. Что ли пленницу сторожит? Рейтар выглядел совершенно расслабленно. Имперец по-хозяйски обвел взором ферму и пустил первое дымное кольцо.
А за предали частокола еще два десятка огсбургских рейтар! Гомон, который они подняли, доносился в дом и без магии. Звякнула сталь, это Ричард наполовину обнажил палаш и тут же вернул его в ножны, снова вытащив из-за пояса пару своих короткоствольных пистолей. На мгновение драгуна пробрала дрожь, но на лице по-прежнему лежала маска уверенности и спокойствия. Я не мог уловить, охватил ли Тейвила азарт или то был вырвавшийся через шкуру страх, какой пронимает любого перед схваткой; где или ты, или тебя.
Я боялся. Черт возьми, двадцать всадников в черных латах в двадцати шагах! Но я буду драться и рвать им глотки! Не ради высоких идеалов, а просто, чтобы завтра жил я, а не они. Кровь и песок! Угораздило ж идти прямо в западню! Я зло покосился на Велдона.
Раздался выстрел. Проклятый пепел! Что там? Рейтар во дворе встрепенулся, но только на мгновение. Снаружи раздался гогот двух десяток луженных кавалерийских глоток, и он вновь вальяжно устроился в седле.
Рейтар не обращал внимания на двор и на избу, в которой мы затаились, что крайне безрассудно в только что оккупирован краю. Он либо безмерно глуп, либо сопротивление окончательно сломлено или попросту не оказывалось с должным упорством. Неспешно пыхая дымными колечками, кавалерист задумчиво ершил гриву своего жеребца. Имперец оживился лишь, когда во двор въехали еще полдюжины всадников.