Вор под кроватью

Блок Лоуренс

— Представляешь картинку: как раз в этот момент к тебе в окно залезают мелкие воришки, чтобы украсть твой старый радиоприёмник, и — опаньки! Что у нас тут?

— Да, я тоже подумала, что по закону подлости именно это и может произойти.

— Ну что ж, мелкие воришки не стали бы отодвигать стул, — сказал я. — Ты — умница, что подумала об этом.

Пока мы считали деньги, я успел выпить две чашки крепкого кофе. Вот наркодилеры, как я слышал, купюры не считают, а взвешивают, прекрасно зная, сколько долларов

стоит фунт денег, но это работает только в том случае, когда все банкноты одинакового достоинства. Однако Мейпс не стеснялся брать и долларовые бумажки, так что наша задача была гораздо сложнее. Да и взвесить деньги мы могли бы только на весах Кэр, что стоят у неё в ванной — вряд ли они очень точные, мне кажется, она там что-то подкручивает. Поэтому мы просто разобрали банкноты по номиналу, разложили по кучкам и тупо пересчитали. Это заняло уйму времени, но, надо вам сказать, считать деньги довольно приятно, особенно если эти деньги — ваши.

Каждый из нас брал в руки стопку купюр, пересчитывал их и записывал результат на листке бумаги, затем откладывал в сторону. После того как последняя стопка была сосчитана и отложена в сторону, я сделал общий подсчёт и показал результат Кэролайн. Брови её поползли вверх.

— Двести тридцать семь тысяч, — сказала она. — Ровно?

— Я округлил.

— Это же почти четверть миллиона долларов!

— Ага.

— Господи боже, это же целое состояние!

— Детка, возьми себя в руки. Это просто цена приличной однокомнатной квартиры в хорошем здании и в хорошем районе.

— Ну да, если так рассуждать… Но мне не нужна новая квартира, поэтому я буду думать о целом состоянии. Я ведь могу заплатить аренду за чёрт знает сколько лет вперёд! Насколько этого хватит?

— Лет на девяносто. Но если брать в расчёт инфляцию, то меньше — что-то около семидесяти.

— И это немало! Правда, через семьдесят лет я буду если не в гробу, так уж точно в местном доме для престарелых. Хорошо бы, они позволили мне взять туда моих крошек. Да, я и забыла, что не все эти деньги — мои. Подсчитай-ка, сколько мне причитается?

Я снова взялся за карандаш, вычел долю Марти, разделил остаток на три. Получилось 67 тысяч 150 долларов.

— Берн, я богата!

— Скажем так: богаче, чем ты была пару часов назад.

— Богаче, чем я была когда-либо! О, Берн, теперь я буду бояться хранить эти деньги дома.

— Ничего с ними не случится, у тебя хорошие замки. Ты живёшь на первом этаже, конечно, но зато на окнах решётки. А самое главное — никто не заподозрит, что у тебя дома может лежать такая сумма.

— Вот спасибо!

— Ты понимаешь, что я имею в виду. Только мы знаем об этих деньгах, и что касается меня, то я собираюсь держать язык за зубами.

— И я тоже. Конечно, здесь безопаснее, чем у тебя. Но ведь разве чулан — не самое первое место, куда лезут грабители?

Кэролайн была права, и я спросил, не хочет ли она принять ванну.

— Ванну? Ну, не то чтобы очень… От меня что, воняет? — Кэр подняла руку и понюхала у себя под мышкой. — Да не особенно, — заключила она обиженно, — бывает и хуже. Приму ванну перед сном.

— Нет, давай уж сейчас.

— Почему?

А… Поняла! Сейчас, только полотенце возьму.

— А я пока книжку почитаю, — сказал я. — Чёрт, жаль, не захватил с собой нового Джона Сэнфорда.

— Я купила эту книгу, Берн. И уже прочитала, неделю назад закончила. Так что можешь взять её, на здоровье!

— А ты про какую говоришь? Я читаю ту, где один маньяк мочит вегетарианцев.

— Ну да, она самая. Знаешь, а я его понимаю, однажды я сама чуть не прибила вегетарианку. Представляешь, приглашаю к себе на ужин эфирное создание, ради неё сбегала в дорогущую мясную лавку этого итальянца, как его там? Отоманелли? Приготовила роскошный ужин, и тут выясняется, что она не ест красное мясо. Я её чуть не убила! Хотела сказать: «Что ж, возьми его домой, положи на полку, и через неделю оно позеленеет — тогда сможешь съесть его вместо салата!» Ну что, нашёл? По-моему, она на верхней полке. Да, классный роман! Лучше всех та сцена, помнишь, где он рубит в капусту диетолога, который заставлял пациентов сидеть на ростках спаржи и сельдерее.

Я буркнул, что так далеко ещё не продвинулся, и углубился в чтение. Через полчаса Кэролайн прервала меня, сказав, что успела принять ванну и одеться.

— Я протёрла ванну полотенцем, — добавила Кэр. — Ну а ты как? Хорошая книжка?

— Да, ничего себе.

— По-моему, это его лучшая вещь. Мне даже название нравится: «Жертва салата». Ванна готова, Берн.

Я сложил пакеты с деньгами в ванну, накрыл столешницей, но после минутного колебания снова снял её.

— Жаль, что у тебя кошки приучены пользоваться туалетом, — пробормотал я.

— Да? А, понимаю. Если бы мы засыпали пакеты наполнителем для кошачьих туалетов, воры решили бы, что кошки ходят туда по своим делам!

— Да, именно об этом я и подумал.

— Они бы решили, что кошки у меня гораздо чистоплотнее хозяйки, ибо где мылась бы я? Впрочем, их мнение меня не интересует! Как ты думаешь, одного пакета хватит? Или взять два? Ближайший магазинчик ещё работает!

Двух мешков наполнителя вполне хватило: теперь, если кому-нибудь пришла бы охота снять с ванны столешницу (хотя кому такое может прийти в голову?), он немедленно поставил бы её на прежнее место. Конечно, мы могли бы поднять индекс достоверности ещё больше, если бы пригласили кошек использовать туалет по назначению, но на моё предложение Кэролайн сказала твёрдое «нет». Она и так потратила уйму времени и сил, чтобы приучить кошек ходить в нормальный туалет, если теперь они начнут мочиться в ванну, ей придётся их усыпить и завести новых.

— И так хорошо, — констатировала она. — О, кстати, я забыла спросить тебя: ты стёр сообщение с автоответчика?

— Да, всё в порядке, — сказал я. — Автоответчик у него цифровой, так что это оказалось проще простого. И я избавился от мобильного телефона. В наши дни мобильная связь устроена так, что копы могут идентифицировать любой телефон. Даже если номер не опознаётся, он остаётся в системе, и потом его можно оттуда выудить.

— Да, в «Законе и порядке» твердят об этом всё время.