Вор во ржи
Шрифт:
— Какой нож?
— Тот, которым вы убили двух человек, стилет с четырехдюймовым лезвием. Спорим, что он находится в вашей квартире?
— Какая чушь!
— Я даже подозреваю, где полиция его обнаружит, — продолжил я. — Он в кувшине с «хлороксом», который стоит на полочке под календарем с рекламой «Вирджинии Слим». Очевидно, для того, чтобы уничтожить следы крови, и это неплохая идея, но почему бы его вообще не выбросить? В канализационный люк, скажем, или в мусорный бак? — Я внимательно посмотрел на нее. — Оставили как сувенир? Что ж, это лучше
19
Дамер Джеффри— насильник и серийный убийца, хранивший дома останки своих жертв.
— В моей квартире нет никакого ножа.
— Значит, меня неправильно информировали. А что вы с ним сделали?
— Я никогда… Откуда вам известно, что у меня на кухне висит календарь с рекламой «Вирджинии Слим»?
— Возможно, Кэролайн о ней упоминала.
— Мерзавец! Вы подкинули нож! Но…
— Но каким образом я бы это сделал?
— Я знаю каким! Вы вор и взломщик! Но где вы взяли нож? Это не может быть тот самый нож. Это другой нож. Вы подкинули мне в дом другой нож!
— Если вы подумаете, — заметил я, — то поймете то, о чем уже догадались все присутствующие. У вас есть только одна возможность знать это наверняка.
— Вы имеете право хранить молчание, — затянул свою песенку Рэй Киршман. Он уже говорил это всем присутствующим, но теперь повторял это для нее лично, а парень в синем уже защелкивал наручники на ее запястьях. Пока я говорил, он успел подойти поближе, и у него было достаточно места для маневров, поскольку Кэролайн, наоборот, отодвинулась.
Затем копы вывели ее из помещения и закрыли за собой дверь.
Глава 23
Должен заметить, глоток свежего воздуха оказался весьма кстати. Номер Айзис Готье больше моего, и окно открыто, но все-таки здесь было тесновато. Небольшой сквознячок нам не повредил.
И все же, пока дверь оставалась открытой, все в комнате словно затаили дыхание. Когда же щелкнул замок, все оживились.
— Так, — сказал Хильярд Моффет, проведя рукой по своей курчавой шевелюре, — очень рад, что все позади.
— Вот именно, — поддакнул Лестер Эддингтон.
— Представление затянулась, — подал голос Виктор Харкнесс, — но теперь все кончилось, эту ужасную женщину увели, и можно приступить к делу.
— Минутку, — возразил я. — Мы только что разобрались в настоящих хитросплетениях, обличили убийцу и передали ее в руки правосудия. По-вашему, мы развлекались?
— Мы собрались не для этого, — возразил Моффет.
— Но я-то собрал вас именно для этого, — ответил я. — На тот случай, если вам это интересно.
— Но мы собрались по другому поводу, — повторил Лестер Эддингтон. — Это касалось вас и, возможно, той женщины…
— Эрики, — подтвердила Кэролайн.
— Это касалось ее и, совершенно очевидно, полиции. Но некоторые из нас оказались здесь из-за писем.
— А-а, — протянул я, — письма…
— Письма Гулливера Фэйрберна его агенту Антее Ландау.
— Эти письма…
— Последнее, что мы слышали, — продолжил Моффет, кивнув в сторону Элис, — что письма оказались у нее.
— Но ненадолго, — уточнила Элис.
— А кто в этом виноват? — спросил я. — Ты позвонила мне и сказала, что изрезала их и сожгла. Заверила меня, что они уничтожены, что ты уже сообщила об этом Фэйрберну и он испытал огромное облегчение. А ты собираешься домой в Вирджинию. Ты даже оборвала разговор, чтобы не опоздать на самолет. — Я бросил на нее свой коронный косой взгляд. — Очередная выдумка, Элис?
— У тебя из-за меня и так полно неприятностей, — пояснила она. — Тебя арестовали, ты провел ночь в камере. Не хотелось заставлять тебя искать дальше то, что ты все равно не смог бы найти. Поэтому я и сочинила еще одну невинную ложь, чтобы успокоить тебя и оградить от дальнейших тревог.
— Очень благоразумно, — кивнул я. — С тех пор меня больше не арестовывали.
— Но потом ты украл у меня эти письма. Я права?
— У меня был твой номер телефона, — напомнил я, — даже если ты и не собиралась по нему отвечать. Рэй установил по нему адрес, я собрал свои отмычки и сделал то, что у меня получается лучше всего.
— И теперь они у вас? — нетерпеливо спросил Моффет.
— Конечно! — воскликнула Элис. — Потому что у меня их нет. — Она грустно покачала головой. — Если бы я успела снять с них копии, мне было бы все равно, что с ними будет дальше. Я собиралась сделать это сразу, но потом решила, что спешить ни к чему и что я вполне могу сначала их почитать. Затем сделаю копии, а уж потом уничтожу оригиналы.
— О боже! — воскликнул Виктор Харкнесс. — Да это же вандализм!
— Ты бы так никогда не поступила, — заметил я. — Нашла бы способ продать их одному из этих джентльменов.
Она сделала вид, что собирается возразить, а потом пожала плечами:
— Возможно. Но у меня их больше нет, так что какое это имеет значение?
— Ближе к делу! — Теперь Моффет еще больше походил на бульдога, и было ясно, что кусаться он умеет так же хорошо, как рычать. — Кому они достанутся?
— Мне нужны только копии, — откликнулся Лестер Эддингтон. — Если я приобрету ксерокопии за разумную цену, меня совершенно не интересует, кто из вас, джентльмены, станет обладателем оригиналов.
— Меня это тоже устраивает, — заявила Элис, и все с изумлением воззрились на нее. — А что, я по-прежнему собираюсь писать книгу, рассказать свою историю, а эти письма только ее украсят. И я так же, как мистер Эддингтон, готова заплатить разумную цену. На самом деле я не вижу причин, по которым мы оба не можем получить ксерокопии. Это не повредит оригиналам и не снизит их стоимость.