Вор времени

Пратчетт Терри

Сон, когда он его видел, был абсолютно понятен и прост. Словно молоток, палка или Гравитационный Регулятор Колесника. Джереми как будто старого друга встретил. А теперь… Он уставился на собственные каракули. Он писал настолько быстро, что не обращал внимания ни на пунктуацию, ни на пропущенные буквы. Но некоторый смысл уловить было можно.

Он читал о подобных явлениях. Основой многих величайших изобретений были сны или грезы. Взять, к примеру, Гепцибу Герпеса. Идея часов с регулируемым маятником пришла ему в голову,

когда он, подрабатывая на общественных началах, управлял виселицей. А Вильфрам Белибертон? Разве он не говорил, что идея Рыбохвостного Регулятора пришла ему после того, как он обожрался лобстерами?

Да, во сне все было предельно ясно и понятно. А день показал, что предстоит еще немало потрудиться.

Из крохотной кухни за мастерской донесся звон посуды. Он поспешил вниз, волоча за собой простыню.

— Обычно я… — начал было Джереми.

— Тофт, фэр, — объявил Игорь, поворачиваясь к нему от плиты. — Флегка подрумяненный, йа полагайт.

— Откуда ты знал?

— Игорь умейт предугадывайт пожелания мафтера, фэр, — сказал Игорь. — Какая вундебар кляйне кюхен, фэр. Никогда не видайт ящик ф надписью «Ложки», в котором лежайт только ложки.

— Игорь, а ты умеешь работать со стеклом? — вдруг спросил Джереми, не обратив внимания на последнее замечание.

— Найн, фэр, — ответил Игорь, намазывая тост маслом.

— Нет?

— Йа не просто умейт работайт стекло, сэр, йа чертовфки здорово его работайт. Многие мои мафтера требовайт вефьма… фпецифичефкий прибор, который ты нигде не дофтавайт. А что именно надобляетфя?

— Как насчет попробовать построить нечто подобное? — спросил Джереми, расстилая на столе простыню.

Тост выпал из черных ногтей Игоря.

— Что-нибудь не так? — встревожился Джереми.

— Йа чувфтвовайт фебя так, будто кто-то ходийт моя могила, фэр, — ответил Игорь, чье лицо было откровенно потрясенным.

— Э… Но у тебя ж еще нет могилы? — уточнил Джереми.

— Это фигурная речь, фэр, — обиделся Игорь.

— Так вот, мне пришла мысль… построить такие часы…

— Фтеклянные чафы, — сказал Игорь. — Я знавайт такие. Мой дед Игорь помогайт фтроить фамые первые.

— Самые первые? Но это же всего лишь детская сказка! Мне они приснились, и я…

— Мой дед Игорь вфегда говорийт: то бывайт очень фтранные чафы, — поведал Игорь. — Этот взрыв, ну и вфе офтальное…

— Что? Часы взорвались? Из-за металлической пружинки?

— Не фовфем взрывайт, — ответил Игорь. — Мы, Игори, фо взрывами на короткой ноге. — Он пощупал свою ногу. — Найн, флучайтфя нечто… зер-зер фтранное. А мы, Игори, и фофтранным на той же короткой ноге. И даже руке.

— Ты хочешь сказать, стеклянные часы действительно существовали?

Вопрос, казалось, несколько смутил Игоря.

— Йа, — кивнул он. — И в то же время найн.

— Вещи либо существуют, либо нет, — нахмурился Джереми. —

В этом я совершенно уверен. Я специальное лекарство принимаю.

— Они фущефтвовайт, — сказал Игорь. — А потом, пофле, никогда не фущефтвовайт. Так фказывайт мне мой дед, а он делайт те чафы этими вот руками.

Джереми опустил взгляд. Руки Игоря были узловатыми и грубыми. Присмотревшись, он заметил широкие шрамы вокруг запястий.

— В нашем фемейфтве мы дорожийт фвоим нафледием, — гордо поделился Игорь, перехватив его взгляд.

— Ага. Типа… сам поносил, дай другому, аха-ха-ха, — сказал Джереми. Интересно, где он вчера оставил лекарство?

— Очень фмешно, фэр. Но дед часто фказывайт, что пофле вфе бывайт… как фон, фэр.

— Как сон…

— Мафтерфкая фтановийтфя фовфем другая. Без чафов. А Дебильноватый Доктор Фпрыг, который тогда бывайт мафтером моего деда, делайт фовфем не фтеклянный чафы, а извлечение фвета из апельфинов. Вфе поменяйтфя, фэр, да таким ф тех пор и офтавайтфя. Фловно ничего и не бывайт вовфе.

— Но сказка-то осталась!

— Йа, фэр. Нафтоящая мифтификация, фэр.

Джереми уставился на испещренную собственными каракулями простыню. Самые точные часы на свете. И всего-то. Часы, после создания которых отпадет необходимость во всех остальных часах, как сказала леди ле Гион. Человек, создавший такие часы, неминуемо войдет в историю отсчета времени. В книге говорилось, будто бы в эти часы заточили само Время, но Джереми всегда относился ко Всяким Выдумкам снисходительно. Часы просто измеряют время. Не было ни одного такого случая, чтобы расстояние попадало в плен к рулетке. Часы просто отсчитывают зубчики на шестеренке. Или… на свете…

Свет с зубчиками. Он видел такой во сне. Не тот яркий, небесный свет, а свет в виде возбужденной линии, волнами прыгающей вверх-вниз.

— Так ты сможешь… построить нечто подобное? — спросил он.

Игорь еще раз посмотрел на чертеж.

— Йа, — кивнул он. Потом показал на ту часть чертежа, где были изображены нескольких больших стеклянных сосудов вокруг центральной колонны часов. — И йа знавайт, что это такое.

— Мне сни… мне казалось, они должны как-то искриться, — сказал Джереми.

— Эти фофуды тайное, очень тайное знание, — сказал Игорь, пропуская слова Джереми мимо ушей. — Фэр, где-то здефь можно приобретайт медные штыри?

— В Анк-Морпорке? Легко.

— А цинк?

— В любом количестве.

— Ферную кифлоту?

— В бутылках? Конечно.

— О, йа, должно быйт, умирайт и попадайт небефа! — воскликнул Игорь. — Пуфкайт меня к медь, цинк и кифлота, фэр, и йа показывайт вам такие ифкры!

Тик

— Меня зовут, — сказал Лю-Цзе, опершись на метлу и глядя, как разгневанный тинг заносит руку, — Лю-Цзе.