Ворчуны за бортом!
Шрифт:
— Свиная лохань!
— Комбикорм!
— Чернильница!
— Хвощ полевой!
После этого финального оскорбления миссис Ворчунья опустилась на причал с тихим «Шлёп!» — это чавкнула промокшая обувь.
— Ты жива! — вскрикнул мистер Ворчун и крепко обнял свою насквозь промокшую жену, будто и в самом деле за неё переживал.
Мистеру Ворчуну осталось только быстро переговорить с Ма Бракенбери (во время этого разговора он передал ей пачку бумажек из конверта с надписью «Расходы», полученного от незнакомца из круглой палатки) и ждать капитана, и не какого-нибудь, а капитана Ляжку.
Видите
Пока они ждали капитана, Лучик повёл Топу и Хлопа в трюм. Ослы, судя по всему, очень радовались непривычной обстановке, пожёвывали чертополох и с умеренным ослиным интересом осматривали новую сумрачную комнату. Лучик и Мими вскоре выстелили деревянный пол соломой из прицепа, в одно из вёдер насыпали овса, а в другое налили воды.
— Только не очень много, — предупредила Мими. — А то вдруг корабль даст крен.
— Даст крен? — переспросил Лучик.
— Да, наклонится, — пояснила Мими. — Сильно раскачается на волнах.
Потом Лучик с интересом стал изучать судно. Он начал свой осмотр с рулевой рубки, расположенной на носу корабля, внутри которой был большой штурвал, разные приборы и непонятные штуковины. А потом спешно пробежался по каютам внизу.
В душе он надеялся, что спать придётся в гамаках, но в каютах обнаружились маленькие койки, укреплённые в стенах. «Наверное, чтобы не скользили по полу, когда судно будет качать», — решил Лучик.
Но что ему больше всего понравилось, так это иллюминатор в каюте, которую он присмотрел для себя. Иллюминаторы были маленькими, круглыми, с рамами из сверкающей-сверкаю-щей (очень сверкающей) латуни. Чтобы их открыть, нужно было повернуть задвижку сбоку. Сквозь закрытый иллюминатор не могли просочиться ни дождевые капли, ни волны. И чем может так понравиться маленькое, круглое окошко из толстого стекла в рамке из латуни — ума не приложу. Но Лучику оно очень понравилось.
Кают было много, хватило на всех. В трюме поместились бы и ослы, и Пальчик, вот только слона туда привести не удалось: он не помещался в дверной проём, через который прошли ослы, и узкие сходни для него тоже не годились. Единственным подходящим по размеру отверстием оказался большой люк, но без крана он был бесполезен. Всё плавание Пальчику предстояло провести на палубе, причём стоя по центру, чтобы не раскачивать корабль.
— Он должен не двигаться и стоять смирно, ясно? — строго сказала Ма Бракенбери. — Иначе я за ваше здоровье не отвечаю, и вы будете мне должны новое судно. Если не успеете потонуть. Пусть слон будет посерёдке. Следите, чтобы корабль не кренился.
В машинном отделении, расположенном в
Немногим позже Лучик уже разговаривал с Пальчиком на палубе, угощая его чёрствой булочкой со смородиной, как вдруг на причале показался Моллюск в подвёрнутых резиновых сапогах. Он бежал по причалу, а за ним — какой-то нарядный господин. Моллюск коротко переговорил с Ма Бракенбери, которая, послушав его, подошла поближе к кораблю, держа в руке трость с набалдашником в форме рыбки.
Она позвала мистера Ворчуна. Её неестественно жёлтые волосы развевались на ветру.
Мистер Ворчун показался из-за фургона.
— А? Что такое? — спросил он.
— Увы, капитан Ляжка упал и подвернул ногу, поэтому не может плыть с вами, но я нашла ему отличную замену, — сообщила Ма Бракенбери.
— Вообще-то, это я её нашёл, — пробурчал Моллюск.
Мистер Ворчун посмотрел на господина, который стоял рядом с Моллюском. На нём были синие парусиновые туфли, синий пиджак с золотым якорем на нагрудном кармане и синий шейный платок, повязанный вокруг шеи. На голове у него была белая фуражка с синим козырьком (на котором был вышит золотой якорь). Он выглядел как самый настоящий капитан, с ног до головы.
— А ты хороший капитан? — поинтересовался мистер Ворчун из лодки.
— Я потопил два судна, а одно посадил на мель! — сообщил капитан. — А значит, я сталкивался с крушениями и научился их избегать! Я самый лучший!
Его голос показался Лучику ужасно знакомым. Он внимательно посмотрел на капитана, пытаясь издалека разглядеть его лицо.
Вдруг Завиток и Спиралька вспорхнули в воздух и улетели.
— Мистер Лэзенби! — поражённо прошептал Лучик. И — представляете! — оказался совершенно прав.
— Завиток! Спиралька! — закричала Мими вслед птичкам.
Но в голубом небе их уже и след простыл. Роддерс Лэзенби начал спускаться по железной лестнице, приделанной к причалу.
— Ну, здравствуйте ещё раз! — поздоровался он с Лучиком и Мими. — На фабрике «Разрушения Лэзенби», которую я должен был посетить, произошёл взрыв, так что мой визит пришлось отложить. Вот ведь вам повезло, а! Вперёд же! Вперёд!
Он спрыгнул с последней ступеньки и с подскоком приземлился на палубу.
— Невероятно, — сказал Лучик.
— Какое чудесное совпадение, — сказала Мими таким тоном, что сразу стало ясно: она не из тех девочек, которые верят в чудесные совпадения.
— В нужное время в нужном месте! — сказал Роддерс Лэзенби. — Мой багаж вот-вот прибудет.
Лучик облегчённо выдохнул, радуясь, что на этот раз чемодан Лэзенби тащить не ему.
— Значит, вы капитан? — спросил Лучик.
— Это моё хобби. Так что рад буду помочь! — сказал Роддерс Лэзенби, оглядывая палубу «Весёлой пляски». — Вот ведь древняя бадья! — воскликнул он. — Мне нравится!