Воробьиная сила

Петюк Дмитрий

Кенира, почувствовав обуревающие меня эмоции, встала из своего кресла, подошла, опустилась на подлокотник моего и взяла меня за руку. Я легонько сжал её ладонь, пытаясь показать, что всё в порядке. Мы сидели так некоторое время и смотрели с террасы на опускающееся над Тиришем солнце.

— Папа, прости, — сказал Хартан. — Я ни за что не хотел тебя как-то обидеть, просто… просто… Э-эх!

— Не знаю, что меня так сильно зацепило, — признался я. — Наверное, твоя правота. Возможно, мне действительно следовало бы положиться на вас, а самому заняться тем, что у меня неплохо получается. Кем я себя возомнил? Броттором?

У меня никогда не было авантюристичной жилки, я не особо жаждал приключений и уж тем более

сражений. Мне нравилась спокойная жизнь рядом с любимой женщиной, и если бы не долг, толкающий меня вперёд, я бы наслаждался ею до конца своих дней. Но как-то сами собой сложились обстоятельства, когда бездействие оказывается хуже смерти. Как я-Нриз не мог бросить в лесу едва знакомую девушку, так и потом не смог остаться в стороне при виде избиения случайного знакомого. Поход на Огенраэ тоже был неизбежен — если бы я не сделал это для своей любимой, то перестал бы быть собой. Ну а что касается путешествия в поисках монстра, то за меня этого не смог бы сделать никто. Более того, только крайняя нужда, моя жажда получить магию, сделала возможной создание Шванца, инструмента, благословлённого богом, чьё Право — узы. И вот так медленно, постепенно, шаг за шагом, я изменился. Я не перестал использовать свои действительно сильные стороны — деньги, силу богини и знания, находящиеся в моей голове, но стал считать за само собой разумеющееся, что во всём требуется моё личное участие. Наверное, следовало бы изменить образ мыслей, даже если для этого понадобится перепрограммировать свой разум, как когда-то сделал я-Нриз, отгородившись от меня-Ульриха, но мысль о том, что любимая и друзья будут подвергать свои жизни риску, пока я отсиживаюсь дома, задевала самый глубокие области моей души. И изменять себя настолько, чтобы игнорировать это чувство, я не собирался. Ведь в этом случае я перестану быть самим собой.

— Броттор? — рассмеялся Тана, прервав ход моих мыслей. — Конечно же, ты не Броттор! Ты намного лучше! Декан ведь сказала, что ты как магистр, нет, даже острее! Как гранд-магистр! Пап, я не говорю тебе, что ты старый пердун и должен сидеть дома…

— Вообще-то ты мне это говоришь постоянно, — проворчал я, не в силах сдержать улыбку.

— … просто не беспокойся о нас! Мы справимся!

— К тому же, даже при худшем исходе пострадает только наша гордость, — заметил Ксандаш. — У каждого из нас есть Последний Шанс, причём в отличие от обычных реликвий, он дарит не просто «шанс», а настоящую одну дополнительную жизнь. И ты, Ули, по свойственной тебе привычке, мимоходом создал нечто, что полностью изменяет само понятие «рискованная авантюра», убирая из него как слово «рискованная», так и «авантюра». Жаль, конечно, что Рейш уже уехал, но мы прекрасно справимся и без него.

— Пап, перестань переживать о мелочах, — добавил Хартан, — и подумай о действительно важной вещи!

— Это какой же? — наморщил лоб я.

— Как размазать сопли этой змее, но так, чтобы при этом не доломать наш новый замок!

* * *

Первым этапом любого важного дела является подготовка. Первым этапом подготовки к этой опасной авантюре, стал сбор информации. И если о крежл-змеях информации имелось очень много, как той, что я собрал в библиотеке университета, так и похищенной Хартаном у химерологов, а уж после выстрела из Шванца мои знания были весьма разносторонни, то о замке мы не знали ничего или почти ничего.

И, честно говоря, для меня самым важным были не чертежи помещений или наличие тайных ходов — как раз с этим мы могли разобраться на месте, ведь сражение планировалось проводить вне замка. Меня интересовала самая что ни на есть бюрократическая информация, а именно, кому принадлежало право собственности на эту землю, принадлежало ли вообще, и можно ли было его как-то выкупить. Так что первым делом

я направился в Федеративное Кадастровое Ведомство, где намеревался сделать запрос.

Как разъяснил мне один из чиновников в скучнейшем сером костюме, моё желание заполучить информацию о владениях и, тем более, о владельце, связано с рядом сложностей. Данные об этих землях в их архивах считались либо утраченными, либо засекреченными. Пусть замок и был захвачен крежл-змеем более четырёхсот лет назад и с тех пор превратился в руины, но так как он проходил под грифом «фортификационные сооружения», то и информация являлась закрытой для посторонних. И пусть с тех пор много что изменилось — к примеру, к Федерации присоединилось несколько провинций, и эти места превратились из приграничья в регионы в глубинах страны, о том, чтобы изменить статус, по сути, заброшенных территорий, не позаботился никто.

— Предоставить вам ни карты этих земель, ни имени собственника мы не можем, — сдержанно продолжил чиновник. — Я прекрасно понимаю, что текущие запреты потеряли актуальность, однако они действуют до сих пор. Вы можете подать прошение на получение разрешения для подачи запроса, и если ваши причины будут признаны в достаточной степени вескими, то, возможно, вы сможете обратиться в военное ведомство, где в случае прохождения всех необходимых проверок, вам предоставят возможность написать письмо, которое будет размещено в архиве среди кадастровых документов. Так что, когда собственник захочет с ними ознакомиться, он увидит ваше письмо и выйдет на контакт.

— И сколько на это может понадобиться времени? — спросил я, внутренне скрежеща зубами.

— При удачном стечении обстоятельств прошение может быть удовлетворено за пару месяцев, ещё два месяца на подачу запроса, плюс полгода на проверки, а там уже зависит от собственника или собственников. Но насколько я знаю, подобные документы не поднимают почти никогда, разве что только во время процедуры наследования. И если текущий владелец молод и здоров, бумаги могут не понадобиться в ближайшие пару сотен лет.

— Это долго. Неприемлемо долго, — нахмурился я.

— Ничего не поделаешь, — пожал плечами чиновник. — Честно говоря, то, что я описал — благоприятный вариант.

— Благоприятный? — переспросил я, не в силах поверить своим ушам.

— Да, благоприятный. Бывает, что для подобных заброшенных мест данные об числе и статусе наследников отсутствует. Возможно, наследование пресеклось, а крепость теперь находится на балансе государства. И тогда всё становится намного хуже. Оборонные сооружения — не та область, информацией о которых делятся с кем попало, а уж тем более их никому не продают.

Я глубоко вздохнул.

— И что же мне делать?

— На вашем месте, я бы начал не с государственной бюрократической машины, а с архивов.

— Подождите, вы же сами сказали, что архивы засекречены!

— Конечно, — согласился чиновник. — Но засекречены именно государственные архивы. Если вы обратитесь к обычным историческим исследованиям, то сможете как минимум узнать название замка, а может даже кому он принадлежал. И пусть в нашей Федерации все жители равны, но многие старые рода до сих пор играют в аристократию, а значит, узнать текущий статус можно будет в одном из геральдических альманахов. И хоть эта информация не открыта, но уж точно не секретна.

И пусть совет оказался неожиданно хорошим, я почувствовал, что меня одолевает злость.

— Погодите, что значит «название замка»? Вы хотите сказать, что не знаете, о каком именно месте идёт речь?

Чиновник смерил меня насмешливым взглядом:

— А вы действительно ожидали, что я брошусь ворошить кадастровые справочники, основываясь на описании: «замок на берегу озера где-то среди гор между Таргоссой и Лантирой»?

— Между Таргоссой и Виртхалшем! — злобно зашипев, поправил я.