Ворон и роза
Шрифт:
— Я не могу уйти.
— Почему?
— Потому что нужен тебе, черт побери, — решительно проговорил Дэниел и отправился помогать Сильвейну.
«Прах к праху, земля к земле…», — раздавался голос отца Джулиана возле приземистого каменного здания морга. Под порывами ветра волны озера с шумом набегали на берег. Монахи из приюта стояли, глядя на тело, распростертое у их ног на двух сосновых досках.
Дэниел вдохнул запах сырой земли и травы. Еще вчера Кретьен Руби был наемником, который привел в приют, чтобы
Раскаяние ледяной глыбой лежало на сердце Дэниела. Его волновало вовсе не то, что он уничтожил Руби. Но тот факт, что Лорелея видела, как он это сделал, не давал ему покоя.
Она узнала его темную сторону. Она заглянула в его обнаженную душу и увидела там жестокость, которую он пытался от нее скрыть. Даже сейчас Лорелея смотрела на него глазами, полными боли и замешательства.
Отец Джулиан закрыл свой молитвенник. На короткое мгновение его холодный взгляд задержался на Дэниеле, потом он повернулся и пошел в сторону приюта. Отец Клайвз и Тимон подняли носилки, чтобы унести тело Руби в темный холодный ад.
Отец Эмиль хмуро посмотрел на погибшего, словно хотел разгадать тайну, которая умерла вместе с ним. Отец Гастон презрительно фыркнул и приподнял подол своей рясы, как будто боялся испачкаться.
«Могли ли парижские каноники знать Руби?» — размышлял Дэниел.
Отец Ансельм сплюнул на землю. Дэниел увидел в этом знак презрения старика к человеку, покушавшемуся на жизнь Лорелеи.
Девушка, опустив от усталости и пережитых волнений плечи, направилась за отцом Джулианом.
Сильвейн шел рядом с ней. Они с Сильвейном долго не ложились спать прошлой ночью. Лорелея пыталась успокоить его, смягчить его страдания, догадывался Дэниел. По всему было видно, что послушник чувствовал себя виноватым за свою трусость. Она же, должно быть, старалась уменьшить его вину.
Одним легким движением Сильвейн обнял Лорелею за плечи. Дэниел содрогнулся от вспышки сильной ревности.
В поле, недалеко от морга, находилось кладбище для собак-спасателей приюта Святого Бернара. Куча камней возвышалась над телом Ивана. Дэниел понимал, что пес был не последней жертвой в этой опасной игре.
Его мысли прервал послышавшийся с псарни яростный лай собак. Через минуту раздался звон колокола.
— Что это? — спросил Дэниел, подбегая к отцу Эмилю.
— Тревога, — ризничий направился к главному зданию приюта.
Отряд спасателей торопливо шел в горы. Преследуемый видениями сражения Лорелеи с Кретьеном Руби, Дэниел присоединился к отряду.
— Это не карнавал, месье, — сказал отец Ансельм. — Нам не нужны зрители.
— Но вам, возможно, понадобится помощь, — возразил Дэниел.
Собаки лаем указывали дорогу. На краю зыбкой ледяной трясины спасатели обнаружили путешественников.
На усыпанной галькой
Женщина заметила собак и вскрикнула.
— Мы пришли помочь вам, — успокоил ее Сильвейн. — Это собаки-спасатели.
Вид темных ряс каноников и их шляп с конусообразными тульями немного успокоил женщину.
— Моя маленькая Бьянка, — голос мужчины дрожал. — Она упала.
Дэниела сковал страх. В пятидесяти футах внизу, в зарослях колючего кустарника, сидела маленькая девочка. Ее ноги застряли в расщелине скалы. Она с безмолвным ужасом смотрела на него.
— Все произошло так быстро, — объяснял мужчина. — Я на минутку отвернулся, только на минутку, — он вытер лицо.
Дэниел взял у отца Дроза веревку и опустил вниз один конец, который закачался в нескольких футах над головой ребенка. Даже если девочка и смогла дотянуться до веревки, она была слишком напугана и очень мала, чтобы удержаться.
— Я спущусь к ней, — сказал Сильвейн.
Дэниел посмотрел на бледное лицо послушника и длинную царапину на его виске.
— Лучше я, — сказал он. И, прежде чем Сильвейн смог что-то возразить, добавил: — Мне понадобятся твои сильные руки, чтобы вытащить нас наверх.
Минуту они смотрели друг на друга. Если Сильвейн был убийцей, Дэниел предоставлял ему редкий шанс. Послушник мог просто отпустить веревку и послать Дэниела в пропасть.
Дэниел обвязал веревку вокруг пояса. Черт, этого ему только не хватало. Но ему было необходимо, чтобы Лорелея увидела то, что он делает. Дэниел развернулся и начал спускаться, травя веревку. В глубокий овраг полетели камни, комья земли, куски льда.
Внезапно Дэниел почувствовал, что его тело накренилось. Он падал слишком быстро, чтобы попытаться удержаться на крутом склоне. Потом веревка натянулась, впилась в талию, падение прекратилось.
Он вытер застилающий глаза пот и посмотрел вверх. Боже. Неужели Сильвейн сделал это специально?
Отбросив свои подозрения, Дэниел взглянул в глубокий овраг. На расстоянии вытянутой руки сидела малышка и немигающими, полными ужаса глазами, смотрела на него.
Он выругался, надеясь, что девочка не понимает по-французски. Упершись ногами в каменистый склон, Дэниел протянул ей руку.
— Держи мою руку, — сказал он по-итальянски. — Я помогу тебе.
Девочка еще крепче ухватилась за ветки и покачала головой.
— О, Господи, — разозлился Дэниел.
— Тише, — крикнула Лорелея. — Неужели ты не видишь, что она напугана?
— Ради Бога… — начал Дэниел. Но увидев, что девочка вздрогнула, он спросил: — Почему ты дрожишь, малышка?
— Я боюсь, — тоненьким голоском пролепетала она. — А ты такой смешной.