Ворон, колдунья и старая лестница

Снайдер Зильфа Китли

Дети завидовали Скипу из-за его репутации, какой не было ни у кого в школе. Его четыре раза отстраняли от занятий, дважды арестовывала полиция, а в пятом классе он довел учителя до нервного срыва. Все говорили, что в школе нет круче парня, чем Скип, и, наверное, это было правдой.

Однажды Дэвид решил понаблюдать за Скипом и выяснить, что значит быть крутым. По всему выходило, что крутые парни никогда не смущаются, не нервничают и ничего не стесняются. Кроме того, они никого и ничего не принимают всерьез. Особенно круто —

если ты демонстрируешь скучающее выражение лица, в то время как другие тебе говорят о чем-то, и неважно, радуются они при этом или сердятся.

Дэвид следил за Скипом целую четверть, и, как ему показалось, усвоил науку быть крутым. Вот только ему это так никогда и не удавалось. К тому же Скип всем и каждому рассказывал, что Дэвид ну совсем не тянет на крутого, и, вполне вероятно, так оно и было.

Блэр тоже не сразу уснул этой ночью. Братья уже долго лежали без сна, когда младший наконец сел в своей кроватке и посмотрел на Дэвида:

— Дэвид, эта ворона…

Блэр имел обыкновение сначала назвать то, о чем хотел сказать, как будто собирался сделать доклад.

— Да, — сказал Дэвид, — что там с вороной?

— Эта ворона очень злая.

— Полагаю, ты прав, — согласился Дэвид. — А как ты думаешь, почему она злится?

— Не знаю, — сказал Блэр, — но она очень злая.

Когда Блэр наконец уснул, Дэвид поднялся с постели и подошел к зеркалу. Он встал боком, потом медленно-медленно и очень церемонно обернулся, окинув свое отражение долгим пристальным взглядом. Но даже после нескольких попыток желаемого результата мальчик так и не добился. Должно быть, это так-то просто сделать. «Интересно, — подумал он, — сколько же Аманде пришлось практиковаться?»

Глава 4

Завтрак на следующее утро весьма походил на вчерашний ужин, по крайней мере в том, что касалось разговоров. Аманда выглядела по-другому, так как вместо ритуального облачения надела джинсы и рубашку, а вьющиеся волосы уложила в прическу; но по-прежнему хранила высокомерное молчание. Если отец или Молли к ней обращались, девочка отвечала не сразу. Она выжидала паузу, потом поднимала на собеседника глаза и некоторое время молча смотрела, не мигая. Когда уже от нее отчаивались получить какой-либо ответ, Аманда наконец что-то говорила. Но не очень много.

А вот реакция отца несколько озадачила Дэвида. Джеффри А. Стэнли, помощник профессора археологии в колледже Эймсворт, обладал огромным опытом общения с детьми любого возраста. Взгляд этого крупного мужчины с тонкими чертами лица производил впечатление на большинство людей, притом что в нем не было ни угрозы, ни беспричинной злобы. Дэвид привык считать отца справедливым и разумным человеком, имеющим характер и вполне определенное мнение об окружающем. До приезда Аманды невозможно было даже представить, что на Джеффри Стэнли можно смотреть с вызовом во взгляде типа «ну и что ты теперь будешь делать?».

Отец, по

всей вероятности, заметил смущение Дэвида, так как попытался объяснить ему положение вещей до своего отъезда на работу. Поцеловав на прощание Молли, Джени и Эстер, он попросил сына помочь донести вещи до машины. Джеффри Стэнли и правда собирался взять с собой стопку книг и довольно тяжелый портфель, но вполне мог бы справиться с ними самостоятельно. Очевидно, он просто хотел сказать что-то Дэвиду с глазу на глаз.

Гараж, в недавнем прошлом бывший конюшней, располагался позади особняка и соединялся с сеновалом. По дороге к машине отец спросил:

— И что ты скажешь о своей новой сестре?

— Ну, — ответил Дэвид, — она какая-то особенная. То есть я хочу сказать, что с ней не будет скучно и все такое. Но она как будто себе на уме, так ведь?

— Точно, — улыбнулся отец, — она действительно себе на уме. Но нам всем нужно помнить, что сейчас она расстроена, огорчена и…

— Из-за того, что вы с Молли поженились? — предположил Дэвид.

— Да, и из-за этого тоже.

— Я ее понимаю, — отозвался мальчик. — В смысле, мне ведь тоже не очень понравилось, когда ты мне об этом сказал, помнишь? А потом я привык, лучше узнал Молли, ну и всё такое.

— Правильно. Но с Амандой, мне кажется, всё немного иначе. Ведь у нее есть родной отец, и поэтому ей сложнее. Последние несколько лет Аманде пришлось нелегко, а теперь приходится еще и привыкать к новой семье. Принять это ой как непросто, и, возможно, нам тоже будет трудно, особенно в первое время. Нужно запастись терпением.

Дэвид хмыкнул.

— О да, я понял, о чем ты. Это как сегодня за завтраком. Если бы кто-то из нас начал так себя вести, ты бы просто выгнал его из-за стола.

Отец рассмеялся.

— Наверное, ты прав. Однако если Аманда продолжит в том же духе, думаю, ей тоже не поздоровится. Но пока что я буду стараться сдерживаться. Вы все, надеюсь, тоже.

Дэвид посмотрел прямо в глаза отцу.

— Конечно, — сказал он. — Конечно, папа.

Он говорил искренне, однако мысленно пытался представить, каково это — смотреть на отца тем самым Амандиным взглядом и ничего при этом не говорить, даже не улыбаться.

Пока отец выводил машину, Дэвид так и стоял, задумавшись. Делать ему этого, как выяснилось, не стоило: уже выехав на подъездную дорожку, Джеффри Стэнли вдруг остановился и опустил стекло.

— Да, чуть не забыл, — крикнул он. — Почему бы не начать пропалывать клумбы в саду? Помнишь, мы их в субботу поливали?

— Да, — печально вздохнул Дэвид, — помню.

— Думаю, можно прямо с утра приступить. Скажи близнецам и Джени, пусть тоже подключаются и помогают тебе. Передай, что я велел всем сначала немного поработать, а уж потом играть.

— А что насчет Аманды?

— Пусть Молли сама решает. Хотя, мне кажется, Аманде тоже стоит к вам присоединиться.