Ворон ворону глаз не выклюет. Том I
Шрифт:
Виктор взял в обе руки чемоданы, демонстрируя готовность идти за Софией хоть на дно морское. Он был прямо как здание резиденции: монументальный, потрёпанный временем и жизнью, но готовый выстоять века. Красная лента, как замена квадрианских флагов, украшала его шею декоративным узлом. Улыбчивая служанка проводила их в особняк, рассыпаясь в любезностях. На её воротничке золотились вышитые ромбы. Ромбы на коврах, ромбы на дверях, ромбы на стенах – София успела позабыть, как ей опротивел этот символ за годы служения Квадранте. Едва переступив порог комнат, выделенных для неё на третьем этаже, Виктор принялся совать нос в каждый угол – вот
– Видеть рядом ваше лицо и день и ночь доставляет мне несказанное удовольствие, но юной леди иногда необходимо побыть наедине с собой, – София подталкивала его к выходу. – Хоть здесь-то я могу себе это позволить!
– Если вновь станет худо… – едва успел вставить Виктор, прежде чем за ним закрылась дверь.
Да здравствует долгожданное одиночество. К вечернему сбору София готовилась со всей тщательностью: волосы заплела в косу вокруг головы, дорожное платье сменила на алую судейскую мантию, надела на мизинец колечко с жемчужиной – единственную память о матери. Финальным штрихом она затянула под горлом Дар Квадранты. Слова Виктора всё ещё крутились в её мыслях. Путешествуя по Синему Хребту, София списывала кровотечение и головные боли на горную болезнь, но почему сейчас ей становилось хуже? Неужели беззаконники навели порчу?
«Разве предназначение Даров как раз не в том, чтобы ограждать от ведовства? – София потянула боло за плетёный шнурок и посмотрела на рубин в золотой оправе. При свете ламп внутри камня различались жилки, напоминающие кровеносные сосуды. – Могла ли случиться осечка?..»
Возможно, ей не помешало бы заглянуть к лекарям, но когда-нибудь потом. Перед Софией стояли задачи поважнее собственного здоровья, одна из них на сегодня: сойтись в смертном бою с другими приближёнными. Её ждали люди разных возрастов и народностей, с противоположными характерами и взглядами на жизнь. Споры, крики, игнорирование чужого мнения – вот их обычное оружие. Оставалось надеяться, что на этот раз её коготки окажутся достаточно остры, чтобы пробить их шкуры.
За дверью прозвенел колокольчик, то прислуга созывала всех в столовую. Пора. София решительно вошла в зал, где уже собрались её коллеги, в глазах зарябило от судейских мантий: красные, голубые, серые и зелёные, под цвет каждого из Квадранты. Позади приближённых замерли тени в тёмно-синих мундирах, а между ними мелькали белые фартуки служанок, следящих, чтобы не пустели бокалы и тарелки. Так много шума и суеты! Не успела София пригубить вина для храбрости, как в столовую ворвался запыхавшийся человек в зелёной мантии – сэр Берислав из Катища.
– Внимание на меня! Успеете потом набить животы, – прикрикнул он, встав во главе стола. – Сегодня пришла новость: украден очередной Дар. Как вы могли заметить, мы потеряли леди Эшартт. За последние пять лет это тринадцатый случай. Тринадцатый! Есть все основания предполагать, что против нас действует некая организация. Сэр Тарнетт успел приехать? Нет? Жаль, я хотел услышать его мнение на этот счёт.
Очередной сбор, который начинается со скверных новостей. София с грустью обвела взглядом пустующие стулья: изначально приближённых было ровно сорок – по десять человек от каждого из четырёх Судий. На сегодняшний день осталось всего двадцать три. Нет Дара – нет приближённого. Традиция. Закон. Но что случится, если
– Боюсь, нам придётся пойти на крайние меры, – продолжил сэр Берислав, когда утихли встревоженные шепотки. – Император не одобрил запрос на усиленную охрану от Хранителей. Остаётся молиться, чтобы не отозвали тех, кто при нас сейчас. Я считаю, что нам следует переждать ненастье в столице, там есть все условия. Никаких поездок. Никакого паломничества. Затворничество.
Начался гвалт: люди наперебой осуждали и обсуждали предложение сэра Берислава, предлагали свои варианты, другие их тут же критиковали. София вздохнула. Непреложные законы объясняли происходящие в мире процессы, давали ответы на все вопросы, главное – их правильно задать. Софии нравилось задавать вопросы, как и остальным приближённым. То немногое, что их объединяло. Вот только Законы… не помогали определиться с бюджетом на год. Не могли уговорить императора Арчибальда IV расширить круг полномочий. Не возвращали украденные Дары. Из-за этого сборы никогда не проходили гладко.
София встала, едва касаясь пальцами столешницы. Споры стихли, приближённые обратили на неё взгляды. Как же хотелось оглянуться на Виктора, чтобы тот кивнул, или подмигнул, или улыбнулся – ладно, хотя бы прищурился, – лишь бы дал знать, что поддерживает её.
– Но что насчёт горцев с Синего Хребта? Мы не можем бросить работу с ними. Я не могу.
Сэр Берислав посмотрел на неё с бесконечной усталостью на лице и покачал головой. Каждый сбор добавлял в его бороду всё больше седины. Ему, рождённому под степным солнцем, роль главы приближённых давалась особенно тяжело.
– Мы уязвимы как никогда, не лучшее время для поездок в логово беззаконников.
– Я провела среди них три месяца, и у меня получилось наладить контакт. Самый трудный шаг сделан! Если мы ослабим давление, то вся работа пойдёт насмарку.
– Прекрасно понимаю важность вашей миссии. Осознаю, насколько опасны беззаконники без малейшего контроля. Но вдумайтесь: несколько столетий число приближённых практически не менялось, а тут за пять лет сократилось вдвое. Это катастрофа, леди Тарнетт. Катастрофа!
София собралась с духом, понимая, что собирается идти по тонкому льду. Не так она хотела начать разговор о Левиафанах, совсем не так. Она должна предъявить нечто серьёзное, потенциально крайне опасное, тогда у приближённых не получится засунуть голову в песок.
– Дело не только в горцах. По словам одного из шаманов, в Глотке Предтечей стоит «Город-на-костях», куда стекаются люди со всех концов империи и почитают некое «божество», – София окинула слушателей быстрым взглядом. – Он утверждал, что чужаки разорили уже семь поселений. Горцы надеются – надеются, понимаете! – на нашу помощь. Если мы отвернёмся от них, то они никогда больше не пойдут нам навстречу.
– К чему эти истории, леди Тарнетт? – поморщился сэр Сегрейв, перебирая чётки. Вечно он теребил что-нибудь, будто ощупывал каждое услышанное слово, отделяя зёрна от плевел. – Дикари всегда враждуют между собой, теперь они захотели нашими руками решить свои проблемы?
Внезапно вместо одного Сегрейва появилось два. Нет… только не сейчас! София закашляла и согнулась над столом.
– С вами всё хорошо, леди Тарнетт? – сэр Берислав склонил голову к плечу, с беспокойством приглядываясь к Софии. Его изумрудная мантия приближённого Духовного судии окрасилась в лиловый, с разноцветными переливами.