Ворон. Скафандр богов
Шрифт:
«Свои!» — он узнал несколько ников вельзевульцев. Это был рейд гильдии «Чертово колесо».
По земле забарабанил мощный град, на поляне закричали в панике и от боли. Гэгэ инстинктивно нырнул обратно под кроны, но такая защита и не требовалась — сыпало только на головы рейда.
Зато в лесной чаще напротив он заметил фиолетовые огоньки. Их было много, штук двадцать. Огоньки приблизились к поляне и остановились. Ники, сиречь мультипаспорты, отсюда было не разглядеть, но поведение темных фигур не сулило добра. Незнакомцы притаились, рассредоточившись на линии, где с поляны их не видно,
— Это Светлые, Аспид? — спросил Гэгэ.
— Нет, — ответил змей, принюхавшись.
— Из Улича?
— Да… и не только.
Между тем страсти накалялись. Все каштаны осыпались — и Царь-дуб перешел в отчаянное неистовство: вопреки известным ботаническим законам его густые нижние ветки хлопали по рейду, как мухобойки. Немое и безликое растение в одночасье превратилось в тысячерукое чудовище: оно гудело и рычало, оглушая лес, негибкие «конечности» тяжело падали на головы собравшейся вокруг мелюзги, с надрывным скрипом поднимались и снова падали. Гамеры не оставались в долгу: ежесекундно с их стороны летели огненные заклятия, зажигательные ракеты и прочие пожароопасные вещества — летели и разбивались в кроне. Вспышки озаряли ночь. Живое дерево еще сопротивлялось губительным укусам пламени, но местами уже тлели на нем красные язвы.
Нутро дуба в панике покидали огромные насекомые: орды членистоногих не ввязывались в схватку, но привносили хаос в ряды осаждающих и время от времени топтали участников отряда. Отловом таких «беженцев» и занимались танки рейда, чтобы избавить согильдийцев от лишних жертв. Тем не менее, просьбы о воскрешении все чаще звучали на поляне, Целители едва поспевали. Но в целом гамеры были настроены решительно и воплощали кошмар Энтов всех времен и народов, несмотря на потери.
Зрелище было и жуткое и сказочное одновременно: яркие цвета, которыми наделяют заклинания и фейерверки, всегда привлекали род людской.
«Вот это да!» — восхищался Гэгэ. Он с упоением наблюдал за действом, болел за «своих» и ждал развязки событий.
А вот наблюдатели из чащи развязки ждать не собирались. Как только схватка накалилась до нужной температуры, неизвестные покинули укрытие и начали подкрадываться к рейду. Гэгэ догадался включить Прицел: мультипаспорты незнакомцев оставались неразличимы, но зато четко было видно, что ники отливают красным.
«Это не Светлые, но враги, — рассуждал Стрелец. — И если они враги для меня, то наверно и для остальных вельзевульцев».
В этот момент один Охотник из «Чертова колеса» засек красные ники. Крикнув об опасности, он развернулся спиной к боссу и послал своего пета (огромного белоснежного волка-красавца) — на Мечника, который уже покинул укрытие и готовился атаковать спины вельзевульцев. Разъяренный зверь набросился на противника — и оба они кубарем свалились на траву.
В тот же миг из засады полетели Колдовские стрелы и пули Снайпера; вздулся и лопнул кровавый пузырь — и на поляне возник Рогатый голем из неизвестного материала; Экзорцист орал Молитву Трем Святым, чтобы защитить соратников; ветер Дыхание
«Мечник, Снайпер, Экзорцист и, судя по голему, Элементалист — по меньшей мере, четверо из разных полисов. Из Вельза тоже. Как так может быть?»
Рейд спешно перегруппировался: все кто имел хорошую защиту образовали кольцо, внутри которого спрятались ватные Чародеи и Инженеры. Положение их оказалось незавидным: с одной стороны бешенный Царь-дуб и толпы сбегающих от пожара насекомых, с другой — кучка агрессивных гамеров. Тем не менее, отступать в безопасное место рейд не торопился: то ли надеялись, что завалят босса раньше, чем полягут сами, то ли не желали уступать добычу.
Гэгэ засмотрелся на поединок Мечника с волком. Зверь с взъерошенной шерстью, ростом чуть меньше двух метров, рвал доспехи на выглядящем игрушечном человечке. Тот отступал под натиском здоровых лап, но гордо махал Фламбергом слуги трона и убегать не думал. Белоснежная шкура, серебряные клыки, мускулистое тело, глаза — совершенно благородные, без низменной животной кровожадности. Волк был для Гэгэ воплощением рыцарства, паладином, попирающего Неправду. Рана, которую все-таки успел оставить безусловно обреченный Мечник, полоснула и по сердцу Гэгэ.
«Вот бы мне такого!»
— Что прикажешь?
Стрелец совсем забыл об Аспиде. Змей безразлично наблюдал за потасовкой. Разыгравшаяся подлость никак не откликнулась в сердце этой лысой, скользкой, язвительной гадюки. Он посмотрел на собственного питомца с неприязнью.
— Атакуй, что еще делать!
— Какую цель выберешь?
— Какую цель… не видишь, где свои, а где чужие?
— Среди этих уродливых двуногих моих нет.
— Хрен с тобой… Убей… убей вон того колдуна за кустами.
Аспид мгновенно исчез в зарослях травы.
«Надеюсь, он хоть понял какого мага в кустах надо валить».
— Ууууухрррррр, — то и дело гремел древесный стон.
Дерево-босс уже напоминало огромный факел. Пламя разогнало ночь, но силуэты гамеров от этого как будто стали еще темней. На поляне, на стене деревьев вокруг нее, танцевали тени — уродливые и непропорциональные. Трещал горящий дуб; крики смешались в неразборчивую кашу. Что-то дикое творилось здесь, привет из каменного века: словно одно босоногое племя напало на другое, жгло соломенные хижины, жестоко пробивало черепа томагавками, зверски рыча на почитателей иных богов. Побежденный в этой схватке — вывернутый наизнанку кусок мяса, победитель — самодовольный обезьянъ.
Стрелец вспомнил, что он Стрелец и взялся за лук. Кого разить — было очевидно. Ктулху — он наконец прочитал ник того Мечника — уже истекал кровью, так что добить его не составило труда.
— Цель уничтожена, — прошипел вдруг Аспид.
— Уже?.. Так, ладно, а теперь Удуши вон того целителя.
Змей снова исчез.
Он вернулся к обзору через Прицел, но от кандидатов получить стрелу в лоб рябило в глазах. Тогда он решил наблюдать за волком и пулять по тем, с кем он грызется. Гэгэ помнил, что воскресить мертвого питомца нельзя, а посему такого красавца нужно беречь.