Ворон
Шрифт:
– Лебедева! – запрокинув голову, истерично расхохотался.
– Ну, что я опять такого сказала? – окончательно растерявшись.
– Ни что, а как… – Кирилл судорожно вздохнул. – Я стану твоим первым… Мелочь.
Спустя одно звенящее мгновение.
– Когда? – затаила дыхание я.
– Скоро. Очень. Иначе сдохну. Ты – мой персональный ад. Алина.
А это уже мой сиплый вздох.
– Я немного боюсь, Кирилл…
Ложь.
Страшно безумно…
Прямо до паники.
– Я тоже, звездец, как боюсь,
– А тебе-то чего бояться? – нервно хихикнула.
– Ну как? Это ведь твой первый раз. Испортить впечатление. Сделать что-то не так. Я никогда не связывался с невинными девочками. Не хотел брать на себя такую ответственность.
– А сейчас готов взять? – адресовала Воронову насмешливо-испытующий взгляд.
– Готов, – притянул меня к себе так близко, что я буквально кожей чувствовала нашествие его мурашек на мое одеревеневшее тело.
Его дыхание было таким же неровным, как и мое. Горячим. Надсадным. Раскаленные ладони скользили по лицу, спускаясь на шею, к ключицам, ниже… Нас обоих лихорадило.
– Ты у меня еще такой цветочек. Лебедева Алина. А первый раз… Ну, как бы тебе сказать… Короче, давай без завышенных ожиданий?
– То есть как это без завышенных ожиданий, Воронов? – прижалась к его гладковыбритой скуле губами, – Ты не собираешься меня удивлять? – провела по ней языком. – М?
Поцеловала в шею, ощутив под своими губами его взбесившийся пульс. Кирилл резко отпрянул, до хруста стискивая челюсти.
– Бляха… Алин! – посмотрел на меня так, будто своими прикосновениями я сделала ему больно. – Ты даже не представляешь, как я хочу тебя удивлять… до седьмого пота!
Присел на кровати.
– Просто я, звездец, какой не сдержанный… А с тобой… Ведь все должно быть иначе… Тупо боюсь попутать берега… Потому что долго ждал…. И эти несколько дней в постоянном контакте… Мучение. Это какой-то мазохизм, честное слово… Хочу до трясучки… Эмаль на зубах трескается… Но начало взрослой жизни, видишь ли, немного отличается от того, что описывают в слащавых книжках…
От его красноречивых признаний в голове совсем не осталось слов. Я была шокирована и окончательно смущена.
– В моей жизни было столько дерьма… А ты что-то сверхъестественное. Неземное. Чистое. Хрупкое. Я всему тебя научу… Слышишь, мелочь? Ничего не бойся. Я тут обсуждал с Лехой…
– С Лехой? – выдохнула возмущенно. – И что же ты с ним обсуждал???
– У них с Натахой тоже недавно все перешло во взрослую фазу. Перетерли.
Перетерли они…
Из пунцовой, наверное, я стала красной, как рак.
– Ну да, я реально заморочился. Говорю же, хочу, чтобы ты запомнила эту ночь… – он сплел наши пальцы. – И еще, мне важно, чтобы ты поняла – мне нужно от тебя не только это. Мы – это всерьез и надолго. Лебедева, андестенд? Хочу, чтобы ты сама захотела… Сама. И уже не могла без моих рук, губ… Только тогда
– У нас осталась всего одна ночь, Кирилл, – мысленно взвешивала все за и против.
– Эй… звучит как-то пессимистично. – подцепив пальцами мой подбородок, Воронов заставил посмотреть ему в глаза. – Я постараюсь приехать на следующих выходных… Поговори с отцом. Я хочу с ним познакомиться.
Настойчивый рингтон его телефона внезапно застал нас врасплох, разрушая невидимый кокон, отделяющий остального мира. Кирилл поморщился, нехотя поднимаясь с кровати.
– Да.
Между его темных бровей образовалась мимическая морщина.
– Все настолько хреново? Совсем до завтра не ждет?
Я отрыла рот, но оттуда ни вырвалось ни звука. Кажется, я даже забыла, как дышать.
– Понял. – К моему ужасу Кирилл обреченно вздохнул. – Конечно, ты можешь на меня рассчитывать, бро.
– У моего брата проблемы, – сухо подытожил, закончив разговор. – Что-то серьезное. Он прислал за мной своего водителя.
– Но как же? Я думала, ты уедешь завтра утром…
У нас ведь осталась последняя ночь.
Чуть не выкрикнула вслух.
В глубине души я уже решила – она станет особенной… Для меня. Для него. Это решение накрыло внезапно, сметая все сомнения десятибалльной штормовой волной. Я просто осознала, что ничего в своей жизни еще не хотела сильнее…
– Я должен ехать, Алин. Темыч не из тех, кто будет преувеличивать масштаб проблемы. Впервые слышу, чтобы он был так встревожен.
Сократив расстояние, Кирилл уселся передо мной на корточки, пронзительно заглянув в глаза.
– Ты помнишь, что я тебе говорил, мелочь?
Кивнула, потому была сейчас не в состоянии связать и двух слов.
– Я позвоню вечером. Перед сном закройся на все замки. Береги себя, – мазнув по моим дрожащим ладоням губами, не оборачиваясь, он покинул мою спальню.
Глава 70
– Аль, переверни страницу!
Я заторможено подняла голову, пытаясь сосредоточиться на озабоченном шепотке Ксю.
А какой, собственно, был вопрос?
– Домашку записываешь на прошлую среду…
– Ой. Блин! – поспешно открыла нужную страницу дневника, ощущая на себе презрительный взгляд Терехиной.
К счастью, этими убийственными взглядами все и ограничивалось – ни староста, ни ее шавки меня не трогали. С начала третьей четверти не предприняли ни одной попытки как-то унизить или задеть.
Наверное, дело в том, что перед отъездом Кирилл отдал мне флешку с гигабайтами компромата, заснятого во время его легендарных вечеринок.
Воронов сразу предупредил, что ценз там отнюдь не детский, и еще раз попросил не ревновать к прошлому, которое у него без преувеличения было бурным.