Воронцов
Шрифт:
Поняв, что Бессарабии придется уделять особое внимание, а из Симферополя, где он хотел первоначально обосноваться, туда не наездишься, Воронцов выбрал местом постоянного пребывания Одессу.
В Кишиневе М. С. Воронцов встретился со своим бывшим сослуживцем Иваном Петровичем Липранди. До Отечественной войны 1812 года И. П. Липранди успел поучаствовать в двух кампаниях, был награжден орденом Св. Анны и шпагой с надписью «за храбрость». Отечественную войну он начал в звании поручика, а закончил подполковником генерального штаба. Участвовал в Бородинском сражении, в битве под Малоярославцем. В деле под Смоленском получил тяжелую контузию в колено, от которой страдал до конца
У М. С. Воронцова и И. П. Липранди было много общего. Оба были храбры, непреклонно следовали законам чести, критически относились к высшей власти и оба увлекались собиранием исторических и географических сочинений и карт. Но Липранди был отчаянным дуэлянтом. Одна из дуэлей стала причиной понижения его в должности. После возвращения в Россию Липранди был переведен в Якутский пехотный полк, а затем в Егерский полк, расквартированный в Бессарабии. В ноябре 1822 года он ушел в отставку в звании полковника и с правом ношения военного мундира. С тех пор Иван Петрович жил в Кишиневе. Михаил Семенович предложил ему должность чиновника по особым поручениям. Липранди согласился.
Приняв дела от Инзова, М. С. Воронцов отправился вместе И. П. Липранди в приграничные города Измаил, Килию и Аккерман. Возвратившись в Одессу, он поселился в нанятом для него просторном доме Фундуклея.
В первые недели пребывания в Одессе М. С. Воронцов получил возможность ближе узнать и подружиться с П. Д. Киселевым, начальником штаба 2-й армии. Павел Дмитриевич прожил в Одессе около двух месяцев после дуэли со служившим во 2-й армии генерал-майором Мордвиновым.
Зачинщиком дуэли был Мордвинов. Он послал Киселеву оскорбительный вызов, и тому пришлось пожертвовать исполнением закона ради соблюдения чести. На дуэли Мордвинов был ранен, а на следующий день умер. П. Д. Киселев передал свои обязанности дежурному генералу, написал государю об обстоятельствах дуэли и стал ждать решения своей участи. Какое-то время он жил в Тульчине, а потом уехал в Одессу. Александр I не осудил Киселева и оставил его в прежней должности, но заметил, что было бы лучше, если бы поединок состоялся за границей. Михаил Семенович конечно же был на стороне Киселева. Ведь и для него честь была превыше всего. Правда, сам он был противником дуэлей и стрелял в людей только на войне и только в неприятеля.
У М. С. Воронцова и П. Д. Киселева были общие взгляды на крепостное право и положение солдат в армии. В 1816 году Павел Дмитриевич подал Александру 1 записку «О постепенном уничтожении рабства в России». Он также выступал за ограничение телесных наказаний нижних чинов и заботился об улучшении их материального положения. И тоже, как и Воронцов, открыл для солдат 2-й армии ланкастерские школы взаимного обучения.
17 августа М. С. Воронцов отправился в длительную командировку в Крым. В качестве секретаря он взял с собой А. И. Левшина. Много лет спустя тот вспоминал: «Проводя дни и ночи в одной коляске или за одним письменным столом; ночуя иногда на одной куче сена, разговаривая нараспашку о делах всякого рода, нельзя было нам не свыкнуться друг с другом, а мне нельзя было не оценить достоинств моего начальника и горячего стремления его к благу вверенного ему края; нельзя было мне не привыкнуть смотреть на вещи шире и смелее, нежели смотрят в канцеляриях и разных управлениях. Таким образом, я в течение трех лет совершал дополнительный курс моего политического образования и признаюсь, что в эти три года идеи мои много изменились к лучшему»10.
Глава XV
НЕ
О жизни Пушкина в Одессе и о его отношениях с Воронцовым рассказывается во всех биографиях поэта и во множестве статей. В них М. С. Воронцов неизменно изображается как враг и гонитель Пушкина, как человек безнравственный и бесчестный.
В своей известной эпиграмме и в письмах А. С. Пушкин дал Михаилу Семеновичу весьма нелестную характеристику, с которой согласились некоторые из его современников. В дальнейшем исследователи-пушкинисты стали выдвигать новые и новые обвинения в адрес генерал-губернатора Новороссии.
Однако автор этой книги убежден — представление о Воронцове как о враге Пушкина и как о человеке без чести и совести совершенно неверно и несправедливо. Таково было мнение и М. А. Давыдова, который писал: «Нельзя смотреть на Воронцова глазами пушкинистов»1. «Урон репутации Воронцова нанесли не столько пушкинские эпиграммы, сколько дружные усилия многих поколений пушкинистов, включая почтенного В. Вересаева»2, — считает Сергей Есаян.
Рассказывая о жизненном пути М. С. Воронцова, нельзя обойти историю его отношений с великим русским поэтом. Обратимся к фактам, к документам и к иным свидетельствам и посмотрим, был ли прав Пушкин, назвав М. С. Воронцова вандалом, хамом, эгоистом, полуневеждой, полугероем и полуподлецом. И правы ли исследователи, объявившие графа врагом и гонителем поэта.
За сочинение вольнолюбивых стихов и смелые речи чиновник Коллегии иностранных дел Александр Пушкин в мае 1820 года был отправлен из Петербурга курьером к генералу И. Н. Инзову, главному попечителю и председателю Комитета о колонистах юга России. Он должен был остаться в подчинении у генерала и с тех пор жил в Кишиневе.
Одним из близких знакомых Пушкина в кишиневский период его жизни был И. П. Липранди. Пушкина, по его словам, покорили в Липранди отличные достоинства военного человека и истинная ученость. Он называл его своим добрым приятелем и писал с одобрением, что тот не любит правительство, а правительство, со своей стороны, не любит его. И эта нелюбовь, считал Александр Сергеевич, есть «верная порука за честь и ум» Липранди3. Многое из того, что известно о жизни Пушкина в Кишиневе и Одессе, дошло до нас благодаря опубликованным, к сожалению, лишь частично, дневникам и воспоминаниям Липранди, а также его комментариям к статье П. И. Бартенева «Пушкин на юге России».
С мая 1823 года пошел четвертый год «ссылки» Пушкина. Поэт несколько раз обращался в Коллегию иностранных дел с просьбой разрешить ему съездить в Петербург по семейным и иным делам, но неизменно получал отказ. В конце июня 1823 года Пушкин попросил И. Н. Инзова отпустить его в Одессу для лечения морскими ваннами. Поэту удалось «уломать» генерала.
С начала июля Пушкин стал жить в Одессе. До него, вероятно, дошло известие о назначении М. С. Воронцова генерал-губернатором Новороссийского края. Но он и не подозревал, что с этим назначением изменится и его жизнь. В судьбу поэта вмешались князь П. А. Вяземский и А. И. Тургенев.
П. А. Вяземский и А. И. Тургенев, давние друзья А. С. Пушкина, решили воспользоваться назначением М. С. Воронцова генерал-губернатором Новороссии для облегчения участи поэта. Они боялись, что смелые речи Пушкина, которыми он грешил, живя в Кишиневе, могли привести к ссылке в Сибирь, а любая очередная дуэль поэта могла закончиться трагически. Спасением для Пушкина, посчитали они, может стать переход в подчинение к М. С. Воронцову. Ведь им были хорошо известны либерализм и образованность генерал-губернатора Новороссии, его внимательное отношение к подчиненным.