Вороний остров

Уивер Тим

В этот момент она поняла, что на самом деле не знает, так ли это. Она понятия не имела, скольких он убил во Вьетнаме, скольких застрелил, будучи полицейским. Конечно, ни то ни другое не доставило ему ни малейшего удовольствия и он не считал нужным распространяться о таких вещах дома, пока его дети росли. Он резонно полагал, что того, что он рассказывал им о вьетнамской войне и о работе полицейского, будет достаточно для удовлетворения их любопытства, а большего им знать не следует, ведь им предстояло жить с осознанием того, что мать их бросила. Кстати, правда о супружеской жизни ее родителей была еще одной большой тайной. Ребекка спрашивала себя: а вдруг причиной

бегства Фионы стал Генри – ее муж и отец ее детей, – но никаких доказательств этому не нашла. Отец всегда твердил, что решение Фионы стало для него полной неожиданностью, и Ребекка полностью возложила вину на мать. Так ей было проще жить…

Возвращаясь к свадьбе, нельзя было не признать, что она прошла великолепно. Перед гостями отец произнес удивительно искреннюю и теплую речь, которая всем понравилась и благодаря его ирландскому юмору совсем не звучала напыщенно. Генри редко выступал публично, и Ребекка порадовалась, как естественно звучал его голос. Он был в меру остроумен и в меру трогателен, шутки, пусть и достаточно предсказуемые, были произнесены с любовью. Он упомянул Фиону, но только вскользь, что Ребекку вполне устраивало, а когда они садились за праздничный стол, Гарет повернулся к ней, поцеловал в щеку и произнес: «Как же мне повезло стать частью вашей семьи!»

В те времена, произнося такие вещи, Гарет отнюдь не лукавил. Он хорошо ладил со своими родителями, хотя его отец бывал иногда весьма суров и требователен, но с Генри у него установилась по-настоящему крепкая связь. Когда гости разошлись, именно Гарет нашел отца Ребекки сильно захмелевшим, утомившимся и спящим в углу и именно Гарет помог ему дойти до машины и проследил, чтобы тестя довезли домой в целости и сохранности.

Когда брак Ребекки и Гарета стал рушиться, ей было бы проще считать, что таких моментов в их отношениях вообще не было. Но, как ни крути, они были, и каждый из них воспринимался как краеугольный камень прочного и надежного фундамента.

А потом в этом фундаменте завелась гниль.

И только тогда Ребекка осознала, что совсем не знает, каков Гарет на самом деле.

14

Вернувшись в магазин, ставший ее пристанищем, Ребекка минут десять потратила на то, чтобы открыть входную дверь изнутри. Она больше не хотела лазать в окно. Когда у нее это получилось, она втащила внутрь матрасы, внесла одеяла, чайник и микроволновку и с удовлетворением отметила про себя, что с потолка больше не капает.

Растянувшись на матрасе, Ребекка почувствовала прилив гордости за то, как ей удается справляться с ситуацией: у нее было где спать, были припасы, выстроившиеся в ряд на прилавке, ей удалось найти работающую водопроводную колонку в поле за магазинчиком рыболовных принадлежностей, и еще до заката солнца она смогла наполнить водой ведро, позаимствованное в магазине.

Но до того как Ребекка заснула, эйфория закончилась вместе с адреналином в ее крови и в голову снова полезли навязчивые мысли – сначала о дочерях, а потом о Джонни, – и она снова начала погружаться в отчаяние. Заканчивался ее второй день в одиночестве и полные третьи сутки пребывания на острове. Прошло две ночи с тех пор, когда она видела хотя бы одну живую душу. Никто не пришел ей на выручку. «Если бы на остров отправили спасателей, они бы уже были здесь, – подумала она. – Получается, что я в ловушке».

Ребекка встала и подошла к двери. Поверхность океана блестела и переливалась в ночи, а все прочее вокруг нее тонуло в полной темноте. Потом ей показалось, что где-то

вдали она увидела свет – короткую вспышку, а потом еще одну – и она целый час простояла в дверях, вглядываясь во тьму, но ничего подобного больше не повторилось.

Мысль о том, что где-то рядом с берегом или по проливу может проходить судно, не оставляла ее, поэтому она взяла фонарь и вышла на улицу. Джонни рассказал ей, что электричество в дома на Мейн-стрит и в гавань подавалось от центральной линии электропередач, построенной еще в семидесятых годах, когда на острове массово принимали туристов. Были даже планы охватить централизованным электроснабжением всю территорию острова. Поэтому-то в магазине дизель-генератора не было. Электричество поступало из какого-то внешнего источника. Соответственно, Ребекке нужно было найти распределительный щит и включить рубильник.

Если ей удастся включить свет в магазине, она может оставить его на всю ночь, и тогда ее пристанище будет светить во тьме подобно маяку… Кстати, о маяке… Ребекка схватила карту и убедилась, что маяк на острове действительно есть и находится на восточном побережье. Он еще работает? Если нет, сможет ли она его запустить?

Потом она с сожалением отмела эту идею как бесперспективную.

В наше время большинство маяков управляется автоматически, и если бы маяк работал, Ребекка обязательно увидела бы его свет. На в основном плоском по своему рельефу острове ничто – даже вершина Нуйяши – не заслонило бы яркий луч маяка.

Ребекка зашагала в правую от магазина сторону, по направлению к гавани. Она оказалась на задворках магазина рыболовных принадлежностей. «Наверное, внутри найдутся удочки», – подумала она. Вообще-то она никогда не увлекалась рыбалкой и совершенно не представляла себе, как нужно ловить рыбу, но, когда у нее закончится еда, она должна будет этому научиться.

«Да уж, всего-то нужно будет научиться рыбачить в зимней Атлантике. Это же, черт возьми, так просто!» – мрачно подумала она.

Но прямо сейчас ей не нужно было беспокоиться о еде, и она сосредоточила все свое внимание на спуске в гавань. Территория перед пристанью была огорожена, но перебраться через забор было вполне возможно, однако Ребекка не стала этого делать, так как в свете фонаря не увидела ничего для себя интересного: за оградой была только пустая парковка, домик капитана порта и пандус на длинный причал.

Пришлось возвращаться назад по Мейн-стрит.

Ребекка решила, что распределительный щит должен быть где-то неподалеку. Она принялась светить фонарем во все стороны, но лучу явно не хватало мощности, и поиски в темноте становились бессмысленными.

Ребекка вспомнила, как вчера стояла в круге света на заправке и как услышала странный клацающий звук, и по спине у нее, как и в прошлый раз, от страха побежали мурашки.

«Не хочу здесь оставаться, ведь я совершенно беззащитна», – пронеслось в ее голове.

Она поспешно зашагала в сторону магазина, раз за разом повторяя: «Ненавижу эту темноту!»

15

Той же ночью она увидела сон.

Этот кошмар преследовал ее довольно давно и сейчас вновь проник в ее сознание, словно злобная тварь, скрывавшаяся какое-то время в узкой и темной щели, а затем выползшая на солнце.

Как и всегда, сон начался с того, что Ребекка почему-то оказалась в коридоре многоквартирного дома. Неизвестно откуда, но она точно знала, что над ней и под ней еще много этажей. Коридор был выстлан мрачноватым коричневым паласом, а стены покрашены в кремовый цвет.