Вороний остров
Шрифт:
Хаузер не сводила с него внимательного взгляда.
– Ну, считай ты ее отпустил, – задумчиво изрекла она и замолчала.
Больше говорить было не о чем.
Потому что в глубине души оба знали правду.
Трэвис это дело так не оставит.
В то же самое время, когда Фрэнк Трэвис прощался с Эми Хаузер и шел обратно к своему столу с чашкой чуть теплого кофе, в полутора милях отсюда Ник Тиллман стоял на 8-й улице
Он набрал номер, который знал наизусть.
В ожидании ответа на его звонок он не спускал глаз с проплывающей мимо толпы, зорко следя за тем, не появится ли в ней знакомое лицо.
– Слушаю вас, – раздался женский голос в трубке.
– Это я, – проговорил Тиллман.
Возникла пауза. Ветер поменял направление и швырнул снег в лицо Тиллману. Он сделал шаг назад, прячась в вестибюле от непогоды.
– Новости есть? – спросил голос в трубке.
– Все по-старому.
– Без изменений?
– Без.
Еще одна долгая пауза.
– Этот тип, Трэвис, он не создаст трудностей?
– Он через неделю в отставку уходит. – Тиллман повертел головой и убедившись, что его никто не слушает, добавил: – Нет повода для беспокойства. Я сделаю так, что он точно будет знать, куда ему смотреть. Укажу, так сказать, правильное направление.
– Хорошо, – только и ответила женщина.
А потом отключилась.
Ранее
Ребекка отнесла телефон Гарета в мастерскую в Дайкер-Хейтс, чтобы разблокировать его, соврав, что забыла код. Ей сказали, что код можно взломать, но велика вероятность того, что телефон полностью перезагрузится из-за того, что модель устаревшая, и никакая информация не сохранится. «Готовы рискнуть?» – спросил ее мастер.
– Да.
– Точно?
– На все сто процентов, – заверила мастера Ребекка и отправилась с девочками в кафе-мороженое на 13-й авеню, где взяла Кире молочный коктейль. Пока Хлоя спала в прогулочной коляске, Кира оживленно делилась впечатлениями о книге, которую им читали в детском саду.
Через сорок пять минут она вернулась в мастерскую.
– Удалось сохранить несколько сообщений в электронной почте, – сказал ей компьютерщик, – но, как я и предупреждал, при перезагрузке много контента стерлось. У этих старых мобильников нет функции сохранения резервных копий в облаке, но иногда включается режим записи сообщений в случайном порядке.
– Как это «в случайном порядке»? – Ребекка забрала у него телефон.
– Полная неразбериха! У вас тут сохранились письма, которым года два, но есть и более свежие. Отдельные цепочки писем при перезагрузке прервались. Готовьтесь к тому, что могут быть сообщения, которые вы отсылали, но не ответы на них. Я же сказал, модель устаревшая, от них можно ожидать чего угодно.
Найдя на экране символ электронной почты, Ребекка нажала на него и разочарованно вздохнула: после сброса до заводских настроек сохранилось только одиннадцать сообщений. И на первый взгляд ни одно
Уиллард Ходжес.
Кто это, черт возьми, такой?
Она поблагодарила мастера и поспешила домой. Как только Ребекка переступила порог, она сразу же отправила девочек в гостиную и заняла их игрушками, а сама пошла на кухню и принялась пролистывать сообщения в телефоне. Большинство из них были рекламными: программы лояльности от магазинов одежды, о которых Ребекка никогда не слышала, сообщение от винодельни на севере штата о наличии у них помещений для проведения конференций, подтверждение от билетного сервиса о бронировании мест на игры «Джайентс» [8] , пароль к подписке на порносайт. Последнее могло иметь отношение к Гарету – почему бы и нет, – но остальное ему не очень-то подходило. Его компания имела собственную ложу на стадионе «Джайентс», и он каждый год часто бывал на играх вместе с клиентами. Зачем же ему самому бронировать билеты на них? Он не пил вина, поэтому поездка на винодельню вряд ли могла его привлечь, магазины одежды были слишком шикарными, скорее бутиками, а в них он обычно не одевался. Естественно, Гарет мог воспользоваться для аккаунта фальшивым именем, но уверенность Ребекки в том, что телефон принадлежит мужу, была поколеблена.
8
«Нью-Йорк Джайентс» – знаменитый нью-йоркский профессиональный клуб американского футбола. Посещение матчей команды является популярным корпоративным времяпрепровождением, поэтому билеты на игры всегда в дефиците.
Она положила телефон и подвинула к себе ноутбук, чтобы кое-что проверить, но тут в кухню зашла Кира:
– Мамочка, кушать хочу!
– Сейчас, малышка, одну минутку.
Кира схватила Ребекку за брючину и принялась тянуть изо всех сил, негодуя, что внимание ее мамы занято чем-то посторонним. Ребекка посмотрела на дочь, та уставилась в ответ. Настоящая дуэль взглядов!
Ребекка сдалась первая – она улыбнулась Кире, посадила ее к себе на колени и поцеловала в макушку. Потом из-за двери проверила, как там Хлоя: та лежала на своем коврике и бодро двигала ручками и ножками, стараясь дотянуться до подвешенной сверху игрушки. Кира принялась бить ладошками по клавиатуре ноутбука.
– Стоп-стоп-стоп, моя принцесса, не надо так делать, – Ребекка тотчас ссадила Киру на пол. На экране были результаты поиска по запросу «Уиллард Ходжес». На первом месте значилась страница из «Википедии» о политике, известном в 20-х годах XIX века, дальше шли ссылки на сайты поиска предков и на малопопулярные блоги, которые сегодня никто уже не вел.
«Пора прекратить эти безумные поиски, пока я сама себя не довела до сумасшествия!» – подумала Ребекка и захлопнула крышку ноутбука.
Но остановиться в своих поисках она уже не могла.
В ту ночь Гарет опять явился домой очень поздно. Она повернулась в кровати к нему лицом, но не открыла глаз и притворилась спящей, когда почувствовала, что от него пахнет виски и сигаретами.
Не прошло и десяти минут, как муж уже храпел.
Ребекка, напротив, лежала без сна, мучаясь сомнениями и не решаясь сделать того, чего страстно желала. «Не хочу больше никаких подозрений, никакого недоверия. Хочу забыть, что вообще нашла телефон», – мысленно твердила она.