Вороной жеребец Кагыр-Кана
Шрифт:
Они были согласны. Они смотрели на плоское лицо кумандинца едва ли не с благоговением.
— Но бить морды поджидкам — не наш путь! Мы должны начать священный великорусский террор, уничтожая центральные фигуры сионистского движения на нашей святой земле!..
Плетя все то, что, по его мнению, и хотели бы слышать костоломы, он вскользь проговорился, что готов пожертвовать их организации некоторую толику валюты. Это боевиков доконало.
Они поступили именно так, как и ожидал Алтаец.
— Ну?
— Подковы гну, — улыбнулся Алтаец. — Хочу твоим молодцам дело предложить.
— Какое?
— Так они же тебе уже объяснили.
— А ты не поленись, повтори. Что-то уж очень они от тебя в восторге.
— Имеющий уши да услышит… Я им просто повторил все то, что ваши говоруны вещали с трибуны. А слова, сказанные оратором и сказанные в частной беседе, воспринимаются по-разному. Особенно людьми, не блещущими большим умом.
Руководитель усмехнулся:
— Есть такая буква. Так что ты хочешь?
— Нужно убрать одного крупного бизнесмена. Еврея.
— Потому что именно от них, от пархатых, исходят все беды?
— Послушай, дружище, оставь эту трепотню для своих дебилов. Ведь ты и сам не очень-то веришь в то, что все беды от евреев. Это было бы слишком просто и слишком легко поправимо. Поэтому я тебе и предлагаю сделку: твои ребята из святого чувства борьбы с мировым сионизмом убирают нужного человека, ваша организация через тебя лично получает некоторую сумму денег. И всем от этого хорошо. Кроме, разумеется, убитого. Тому просто все равно.
— Так уж и всем будет хорошо?
— Суди сам. Твои ребята веруют, что поступают так во имя родины и для блага народа. Вам деньги, естественно, не помешают. Друзья-приятели и родственники покойного быстро утешатся, поделив его наследство. Ну и один из самых популярных пропагандистов нового образа жизни, талисман общества равных возможностей, красавец, плейбой и любимец телезрителей перестанет существовать… Всем выгода.
— А о ком ты говоришь?
Алтаец ответил. Руководитель даже поперхнулся:
— Ты что, офанарел? Это же невозможно.
— Ошибаешься. Это элементарно, иначе бы я за это не взялся.
— Ну а тебе-то от этого какая польза?
— Каждый баран носит свои яйца…
— Ну, раз уж ты сам свои яйца собираешься нести, объясни, зачем тебе понадобились мои ребята?
— Нужны помощники. В одиночку такие дела не делаются.
— То есть они тебе нужны в качестве «кабанов» для заклания?
— Слушай, к чему этот лагерный жаргон? «Кабан», «заклание»… Я тебе плачу деньги. Рассчитаюсь и с ними, не переживай. Жаловаться на меня они не станут…
—
— Пожалуйста, если ума не хватает. Я найду других исполнителей, ты меня в жизни больше не увидишь, а если даже и найдешь, доказать ничего не сможешь. Пойми: я все организую так, что ни на тебя, ни на меня, ни на твою организацию, ни на этих твоих парней никакого «компромата» не будет. К тому же я не знаю тебя, а ты меня. Я забираю этих ребят — и мы с тобой никогда больше не увидимся…
Руководитель призадумался.
— А деньги?
— Отдам тебе прямо сейчас. И отчета за них спрашивать не стану.
— Сколько?
— Не много. Ведь это плата лично тебе только за молчание. Взяв их, ты становишься соучастником и потому будешь молчать.
Говоря это, Алтаец достал из кармана конверт, открыл его и протянул собеседнику. Тот хотел было его взять, но Алтаец отвел руку, приподняв клапан конверта:
— Достань деньги.
Тот вытащил несколько купюр по сотне долларов. А Алтаец тут же достал зажигалку и, скомкав, поджег пустой конверт.
— Все, до свиданья.
Алтаец поднялся, чтобы уйти.
— Эй, постой!
Алтаец обернулся. Мужчина по-прежнему сидел на скамейке, растерянно глядя на доллары.
— Это вы мне? — спокойно спросил киллер. — Я вас слушаю.
— Это что же, все? Так мало?
— Не понял вас, гражданин. Вам не хватает денег? Так их ведь всем не хватает. Но это ж не значит, что об этом надо сообщать первому встречному. Спрячьте-ка ваши доллары и не показывайте проходящим гражданам степень вашего благосостояния.
— Это же ты мне их только что дал…
— Господь с вами, гражданин. Я не занимаюсь валютными махинациями. И нет у меня сейчас долларов. Если вам их некуда девать, вы, конечно, можете мне их подарить, потому что лично я никогда никому денег, особенно валюту, за просто так не давал, в том числе и вам. Ведь на них нет моих отпечатков пальцев. Всего доброго!
И Алтаец ушел, поманив за собой двух боевиков. Он был уверен, что оставшийся на скамейке человек, что бы ни случилось, будет молчать.
Дальше все прошло как по нотам. Костоломы сделали свое дело, затем, отъехав на заранее угнанной машине пару кварталов, бросили ее и спустились в метро. Пока посты ГАИ перекрывали выезды из города, убийцы, ошарашенные легкостью происшедшего, мчались под землей в электропоезде. На указанной Алтайцем станции они вышли. У арки выхода он их встретил, подъехав на такси. Провел в переулок, где они свернули на стройку…
Быть может, их еще найдут когда-нибудь, лет через сто, когда будут разбивать фундамент этого дома, расчищая место для следующей постройки.