Вороны не умеют считать
Шрифт:
– Потому что я люблю вас, дорогой Гарри, и потому что я… я так одинока!
– Скажите, Боб вам ничего не говорил? – спросил Шарплз. – Вам не показалось, что ему угрожает опасность?
Она покачала головой.
– Не понимаю. Ничего не понимаю. – Шарплз обнял девушку, похлопал ее по плечу и встал. – Мне надо идти. Дела. К тому же я обещал отвезти мистера Лэма в его агентство.
Ширли вежливо попрощалась со мной. От ее гневной неприязни не осталось и следа.
Она ласково смотрела на Шарплза, а он пятился к двери, не в силах
– Пожалуйста, Гарри, не исчезайте, – попросила Ширли, когда мы были уже у двери. – Приходите как можно скорее.
– Конечно, конечно, дорогая, – ответил Шарплз.
– Скажите, мистер Шарплз, – спросил я, едва мы вышли, – она принципиально отказывается получать от вас больше денег, чем вы даете Хокли?
– Принципиально.
Я задумался. Если это действительно так, непонятно, зачем Ширли устраивать дешевый спектакль, демонстрируя любовь к опекунам. Если же Роберт Хокли – игрок, мот и вообще никудышный парень, а Ширли Брюс – прекрасная юная леди и потому опекуны оказывают ей предпочтение, распределяя наследство, то тогда имело смысл заверять в своей любви «дорогого дядю Гарри».
– Однако у нее роскошная квартира, – заметил я.
Он кивнул.
– У нее есть другие источники дохода, кроме наследства?
Он был так взволнован, что даже не догадался уйти от ответа.
– Конечно, есть. Не знаю, правда, насколько они велики.
Я понял, что из Шарплза можно сейчас кое-что вытянуть.
– Сколько вы ей выдаете?
– Примерно пятьсот долларов в месяц.
– А Роберту Хокли?
– Столько же.
– Этого вполне хватило бы на жизнь.
– Хватило бы, не будь он мотом. Вот и пришлось ему заняться ремонтом машин. Роберт ведь весь в долгах. Очень надеюсь, что необходимость трудиться наставит его на путь истинный.
– А откуда получает доходы мисс Брюс? Она ведь не работает?
– Конечно, нет.
– Вклады?
– Да. Вы знаете, она бывает иногда очень жестокой. Вбила себе в голову, что со мной может что-то случиться. С чего бы это? Не подумайте только, что я из тех, кто рисует себе жизнь в розовом цвете. Нет, жизнь весьма непредсказуема, и удар настигает тебя, когда ты меньше всего ожидаешь… Я подвезу вас, Лэм. И хватит разговоров. Давайте помолчим.
Когда машина остановилась у нашего агентства, Шарплз заговорил снова:
– Я зайду к вам через некоторое время. Надо бы кое с чем разобраться.
– Хоть сейчас.
– Я имею в виду финансовую сторону.
– Я тоже.
– Следовало бы разобраться с чеком на пятьсот долларов.
– Боюсь, что разбираться уже поздно, – заметил я.
Он нахмурился.
– Мистер Шарплз, – спросил я. – Разве вы не поняли, что за человек Берта?
– Вы хотите сказать, что она зажмет деньги?
– Вы перепутали время глагола, мистер Шарплз. Она уже их зажала. Так что не обессудьте.
– Да-да, конечно. –
Глава 7
Элси Бранд постепенно становилась профессионалкой: когда я вошел в агентство, она даже не оторвалась от клавиш, машинка продолжала трещать как пулемет, но глаза предупреждали – в кабинете кто-то есть.
Я улыбнулся, послал Элси воздушный поцелуй и, повесив пальто на крючок, открыл дверь. У стола Берты сидел сержант Бьюда. Именно его я ожидал увидеть, но для порядка решил изобразить на лице удивление.
– Заходите, – сказал Бьюда. – Нам как раз нужен кворум.
Я вошел в кабинет и закрыл за собой дверь.
– Кто такой Шарплз? – спросил сержант.
– Клиент.
– Что ему надо?
– Так, одно дельце. С Робертом Кеймероном оно никак не связано.
– Тогда почему же вы поехали к Кеймерону?
– По ходу дела нам показалось, что он мог бы кое-что прояснить.
– Что нужно было Шарплзу?
– Спросите у него.
– Вы вошли в дом и обнаружили труп. Потом позвонили в полицию. Шарплз ничего не предпринимал в этот промежуток времени?
– Нет.
– Шарплз утверждает, что все время был с вами.
– Что значит «все время»?
– Все время с того момента, как он решил заехать к Кеймерону.
– Выходит, у него есть алиби?
– Ему кажется, что есть. А вот я в этом не уверен.
– Мы с Шарплзом вышли от Берты минут за двадцать до того, как обнаружили труп Кеймерона.
– А ко мне он пришел минут за десять до появления Дональда, – подхватила Берта. – Элси Бранд утверждает, что прежде он еще минут двадцать ждал в приемной.
– Насколько я помню, все это весьма приблизительно, – заметил Бьюда.
– Если бы мы знали, что произойдет убийство, мы хронометрировали бы каждый шаг Шарплза, – парировала Берта. – Жаль, что мы вас не предупредили.
– Когда произошло убийство? – спросил я Бьюду.
– Как показала экспертиза, незадолго до нашего прихода. Мы прибыли часа через полтора – на полчаса раньше.
– Эти полчаса значат очень много, – заметил я. – Кое для кого.
Бьюда пожал плечами.
– Сами знаете, что такое медэкспертиза… – Помолчав, он продолжил: – Мне хотелось бы узнать, что у вас за дела с Шарплзом.
– Все очень просто. Гарри Шарплз – один из двух опекунов наследства Коры Хендрикс. Вторым опекуном был Роберт Кеймерон. Шарплз заплатил нам пятьсот баксов за одно дело… Как там чек? – повернулся я к Берте.
– О чем ты спрашиваешь, Дональд! Не успел он закрыть за собой дверь, как я отправила чек в банк. Все в порядке.
– Такие вот дела, – сказал я, обращаясь к Бьюде.
Сержант почесал голову.
– Что это за ворона? – спросил он.
– Ручная. Кеймерон подобрал ее года три назад. Она умеет говорить. Язык ей не надрезан. Это все досужие вымыслы, на которые не стоит обращать внимания.